— Что ты имеешь в виду?
Клер пришла в замешательство, и он почувствовал, что оно было искренним, но не хотел прийти к ней на выручку, иначе все закончилось бы воспоминаниями о прошлом.
— Послушай, Клер, я занят.
— Знаю. Кстати, я смотрела сайт твоей компании. — В ее голосе промелькнула улыбка, когда она добавила: — «Сивер Секьюрити» имеет успех. Ты, должно быть, гордишься этим.
— Да. Ты поэтому мне позвонила?
— В действительности мне нужно вернуть тебе кое-что. И поговорить. Я звоню, чтобы договориться о встрече — возможно, на этой неделе. Обещаю, что не займу у тебя много времени.
— Ты уже заняла. Кроме того, на этой неделе я буду в отъезде.
— Тогда на следующей неделе.
— И на следующей тоже. Послушай, то, что ты хочешь мне вернуть, я уже потерял. А что касается твоего желания поговорить — по прошествии стольких лет, — то я слушаю.
— Это трудно объяснить, особенно по телефону.
Удивление его еще больше возросло, но он сдержанно произнес:
— Постарайся, потому что это — единственная возможность, которую я тебе даю.
Клер стояла в своей комнате, глядя в окно. Снаружи поднималось солнце, освещая теплыми лучами серебристые волны озера Мичиган. А внутри Клер бурлили эмоции. Все происходило не так, как она задумала. Она выучила наизусть слова, которые собиралась сказать, но Итан отказался следовать ее сценарию, а ей не очень хорошо удавалась импровизация.
— Итак? — поторопил ее Итан.
Клер посмотрела на простое золотое колечко, которое крутила в пальцах.
— Я… сожалею о том, что произошло между нами. Я совсем не хотела причинить тебе боль.
— Но ты не причинила мне никакой боли, — хрипло хохотнул Итан. Через мгновение он добавил: — Черт возьми, ты была права. Клер, мы плохо знали друг друга.
Плохо знали друг друга? Иногда ей казалось, что за несколько недель — она могла поклясться в этом! — он смог понять ее так, как никто другой.
— Ты меня удивила, конечно, — продолжал Итан.
Она сглотнула.
— Почему?
— Что заставило тебя обратить на меня внимание? Ведь были другие парни, которые больше подходили вашему семейству. — Он слегка присвистнул. — Черт возьми, наверное, это мое низкое происхождение было привлекательным. Грязь под ногтями, так сказать, край социального общества. Ценность моя, полагаю, состояла в том, что я произвел шок.
— Нет. — И хотя Итан не видел ее, он понял, что она решительно замотала головой. — Я… я любила тебя, Итан. По-настоящему. Я любила тебя очень сильно.
Он фыркнул.
— Любила? Ха-ха. Надеюсь, у тебя не вошло в привычку выходить замуж за каждого, кто тебе нравится. — Голос его понизился. — Но ведь ты вышла за меня вовсе не потому, что я понравился тебе, Клер?
— Нет. — Она еле выговорила это короткое слово, потому что дыхание у нее прервалось.
— Ты использовала меня.
Она закрыла глаза, покраснев от стыда. Он знал. Конечно, он знал.
— Прости, Итан. Пожалуйста, прости. Я вела себя плохо, эгоистично. Я поставила тебя в трудное положение, потому что была юной и неразумной.
Реакцией на ее откровенное раскаяние была всего лишь холодная сдержанность.
— Да.
Клер подавила поднявшееся в ней возмущение. Разве Итан не получил кое-что за то беспокойство, которое ему причинили? Она вспомнила чек, который Итан держал в руке и даже не пытался спрятать, когда провожал ее из комнаты. Клер снова посмотрела на золотое колечко.
— Я сожалею, — повторила она.
— Почему?
Клер нахмурилась:
— Думаю, я уже объяснила, почему.
— Я спрашиваю, почему именно сейчас? Прошло десять лет — и вдруг ты неожиданно звонишь мне и говоришь об этом…
Клер уловила свое отражение в оконном стекле. Женщина с короткими, взлохмаченными волосами и вздернутым вверх подбородком. Но показной уверенности немного поубавилось.
— Я изменилась.
Итан помолчал.
— Я тоже изменился. Не звони мне больше. Если только, конечно, по делу. В этом случае я буду безмерно счастлив предоставить твоему отцу расценки на новый вид размещения ценных бумаг — как для головного офиса Мейфилдов в Чикаго, так и для его дочерних компаний в Штатах и за рубежом.
— И тебя не смутит то, что ты возьмешь у него деньги? — спокойно спросила она, хотя уже знала ответ.
— Нисколько. До свидания.
— Итан…
Но он уже повесил трубку. Клер долго слушала длинные гудки, пока не догадалась дать отбой. Разочарование — вот что она чувствовала. Клер надеялась испытать совсем другие эмоции при разговоре с ним, при встрече со своим прошлым, но вместо движения вперед она застряла в неопределенности.
— Я сказала, что приношу извинения, — вслух пробормотала она, и до нее вдруг дошло, что Итан никогда не примет ее извинений. — Зато он примет чек…
Она бродила по своей квартире, такой неуютной и пустой. В ней не было еще мебели, хотя Клер уже заказала диван и кресла для гостиной, а также спальный гарнитур из вишни. Но сейчас стены и пол были голыми, и это усиливало ощущение одиночества. Клер зашла в спальню, где лежал огромный матрас. По крайней мере, она больше не будет спать на полу
Но ей, как и прежде, придется спать одной.
Впервые за много лет она позволила себе вспомнить о том, как засыпала, прижавшись к Итану, и просыпалась, ощущая на своем теле его тяжелую руку. Этот жест был скорее защитным, чем собственническим, а ласки были нежными, побуждающими, соблазнительными.
«Я обещаю, что сделаю тебя счастливой, Клер». И, очарованная магией его слов, Клер пообещала ему то же самое. Эту клятву они нарушили оба.
Злясь на Итана, но больше — на саму себя, Клер кинула в сумку тренировочный костюм и натянула бейсболку на самые брови, оставив торчать в разные стороны свои короткие кудри. После этого, пренебрегая макияжем, она направилась через весь город в спортивный клуб, намереваясь, оседлав велотренажер, изгнать старых демонов и избавиться от недовольства собой.
Итан думал, что его поспешная и бездумная женитьба на Клер осталась далеко в прошлом, но, услышав ее голос этим утром, он почувствовал, будто снова стоит на краю пропасти, в которую провалился десять лет назад.
Прошло уже два часа с тех пор, как она позвонила ему, а он все еще не мог успокоиться. «Прости меня».
Он должен был признать, что ее извинение оказалось для него полной неожиданностью. К тому же Клер не отрицала того, что она использовала его. Изумило его и то, что она не пыталась возложить вину за их неудавшийся брак на кого-то другого. Нет. Она приняла на себя полную ответственность за свое поведение.
