Эту ночь Фредерика провела в комфортабельной кровати в комнате, заранее приготовленной для нее Люсиль. Перед сном она позвонила своим. Те живо расспрашивали ее обо всем, хотя она могла сообщить им лишь немногие подробности. Розалин явно расстроилась из-за того, что Фредерика так и не увидела до сих пор Хамфри Лестроуда, а посему не могла удовлетворить ее любопытство по части того, как он выглядит и какова была его первая реакция при виде Фредерики в качестве нового шофера.
— Впрочем, нечего беспокоиться, малышка, — закончила разговор Розалин. — Не сомневаюсь, он найдет тебя милой штучкой… Конечно, не из разряда сногсшибательных красоток, которых он вносит в свою платежную ведомость. Красота и ум не всегда идут рука об руку, и, будь ты похожа на меня, ты бы вызвала у него подозрение… Но я-то могу сказать ему, что все мозги нашего семейства достались тебе!
Фредерика направилась в свою комнату, взвешивая на ходу слова сестры. Ей пришлось подниматься по красивой дубовой лестнице в дальнее крыло, в котором ей предстояло провести ночь с экономкой. Она прекрасно знала, что Розалин ни на минуту не сомневалась в силе своих чар, однако в наличии «мозгов» ее упрекнули впервые. Красота и ум не всегда идут рука об руку, а она, Фредерика, «милая штучка». Но ведь даже Люсиль нашла ее милой на свой лад, так что, если она будет исправно делать свое дело и научится быть незаметной как мышка, место в Фартинг-Холле ей обеспечено, и она долгие годы будет возить мистера Лестроуда на вокзалы и в аэропорты и обратно!
На следующее утро Фредерика вела инспекцию в гараже Холла. Вернее, это были целых два очень больших, хотя и примитивных гаража: один переделан из конюшни, а второй, пристроенный к первому, не был еще до конца оборудован. Замечателен был конюший двор. Там сохранились еще денники и сарай с конской сбруей, а в одном из денников чистил любимого серого жеребца мистера Лестроуда конюх, приезжавший в отсутствие хозяина из соседнего поместья специально ради этого важного дела.
Фредерика немного огорчилась, видя, в каком запустении здесь все находится, хотя чему удивляться в нынешний век, когда мало кто может позволить себе роскошь содержать штат, достаточный для приведения в божеский вид такого места, как это. Впрочем, как знать, может, сейчас, когда хозяином здесь стал мистер Лестроуд, человек явно богатый, все в мгновение ока преобразится. Заросшие сорняком сады очистятся, как по мановению волшебной палочки, и травянистые межи и холмистые лужайки будут радовать глаз обитателей дома, выглядывающих из окон. Да и сам дом — прекрасный образец умирающего елизаветинского зодчества — будет приведен в порядок: восстановлены недостающие черепицы кровли и отреставрированы поседевшие от времени балки в стенах, некогда так красившие их. Фредерике сразу же бросилась в глаза опасно нагнувшаяся каминная труба, выделявшаяся среди других труб, и она подумала, что и ее непременно починят.
Прежде чем заглянуть в гаражи, девушка сделала небольшую экскурсию по саду и роще и собрала букет примул. К немалому удивлению нового садовника Джейсона, она подошла к двойным створкам гаража с огромной охапкой цветов, которую прижимала к подбородку. Аккуратно сложив цветы в пустую кормушку на дворе и окропив их водой из-под крана, она сообразила, что пытается оттянуть неизбежное, и, собравшись с духом, открыла ворота гаража.
Следующие полчаса она горящими от восхищения глазами разглядывала каждую линию новенького «даймлера» и сверкающего серого «бентли», занимающих весь первый гараж. Два других были пусты, и Фредерика сообразила, что они для машин приезжающих гостей. Новенький «даймлер» был настоящим красавцем, и от каждого прикосновения к его поверхности у нее трепетало сердце. «Бентли» был постарее, но тоже в прекрасном состоянии: видно, пока ее не было, за ними присматривал кто-то из местного гаража.
Первым она вывела «даймлер» — потому что он был ей более знаком по машине леди Аллердейл, — с удовольствием чувствуя, как он ее слушается. Акселератор на «даймлере» сначала обеспокоил ее, но пара экспериментальных поездок по деревне и на открытом шоссе на приличной скорости быстро сдружили ее с машиной; так что к тому моменту, когда она остановилась у местного гаража, чтобы долить бак и чуть отладить сцепление, она была совершенно счастлива. Механик удивился, что молодая особа спрашивает его совета насчет сцепления, и удивление на его лице больше возросло, когда он узнал, что Фредерика новый шофер мистера Лестроуда. Но, прощаясь, он широко ухмыльнулся в знак расположения, а про себя подумал, что это классная шутка мистера Лестроуда, которого он видел лишь мельком, — нанять себе в водители дамочку. Когда Фредерика отъехала на своем «даймлере», он поделился новостью с другими механиками, которые тоже не преминули широко ухмыльнуться, но уже по поводу того, что мисс Уэллс еще не прошла осмотр мистера Лестроуда.
Подслушай Фредерика их болтовню, радость, с которой она возвращалась в Фартинг-Холл, улетучилась бы, и она не вывела бы машину второй раз днем, распираемая счастьем, в то время как солнце склонялось к макушкам деревьев многочисленных перелесков, окружающих со всех сторон Фартинг-Холл, и дымки вились из труб времен Тюдоров, дополняя мирный пейзаж последним штрихом.
Фредерика отведала прекрасный ленч, за что надо было благодарить экономку, поскольку повара еще и в помине не было, выпила с ней в гостиной чашечку великолепного чая, и все ее вчерашние страхи разлетелись, не оставив и следа. А от мысли о том, что впереди ее ждет спокойный обед с Люсиль, а там, может, они сходят в деревню в кино, Фредерика совсем расслабилась за рулем сверкающей машины.
Поскольку хозяина рядом не было, она надела веселый желтый свитер и поношенные брюки. Она решилась было испытать себя и машину в одном из новоприобретенных деловых платьев, но потом раздумала, решив не рисковать испачкать его без особой нужды. В таком беззаботном настроении она вырулила из ворот Фартинг-Холла.
После Лондона, где Фредерика чувствовала себя не в своей тарелке, здесь она каждой клеточкой отдавалась безмятежности и покою простой весенней природы. С наслаждением втягивала в себя удивительные запахи, врывающиеся в открытые окна машины, и радостно смотрела на бегущие со всех сторон поля, покрывающиеся нежной зеленью — первым свидетельством весны. Дорога спускалась в долины и вилась через спящие деревушки и рощи, венчающие каждый холм и спускающиеся до самого подножия, подступая к соломенным кровлям словно убеленных сединами коттеджей. Часы на колокольне показывали без четверти шесть, и она прибавила скорость и проехала еще милю, решив затем повернуть обратно, как только позволит дорога. Навстречу показалась машина, тянущаяся неспешно, миль сорок в час; Фредерика проскочила мимо нее, и брови у нее поднялись: что-то в этой машине было знакомое. Да это же то самое ветхое пристанционное такси, на котором она приехала в Фартинг-Холл накануне. Развернувшись, она поехала обратно и с удивлением увидела, что такси стоит у обочины. Таксист что-то выяснял со своим пассажиром, который, выйдя из машины, чуть было не оказался под колесами ее «даймлера». Фредерика резко затормозила и остановилась около такси. Таксист вздохнул с явным облегчением, поскольку был убежден, что не только плакали его денежки, но и ему самому придется плакать над пассажиром, растертым по асфальту у него на глазах. А пассажир такси распахнул дверцу «даймлера» и посмотрел на Фредерику с нескрываемым гневом.
