Но мы же свои. Так ведь? Мы пострадали от налета и теперь спешно возвращаемся в замок.
Дорога к нему ведет через перешеек настолько узкий, что двум машинам там не разъехаться. Каждый из нас отсчитывает секунды. Их отбивают наши сердца, бухающие где-то в ушах.
Мы прошли!
Стена совсем рядом. Мы в мертвой зоне. «ДШК», установленные на стенах Джабера, сюда не достанут.
Звучит длинный требовательный сигнал. Открывай, мол!
Какое-то время ничего не происходит, мы даже начинаем нервничать. Потом массивные двери открываются. За ними стоит один человек. Оружие висит у него за спиной. Это не «калаш», как можно было бы ожидать, а немецкая автоматическая винтовка «G3». Штука старая, но мощная и надежная. Она из запасов НАТО, либо турецкая, лицензионная.
Наши машины проезжают внутрь и почти сразу останавливаются.
– Что произошло? – Человек говорит по-арабски, но с явным турецким акцентом.
– На нас напали! – звучит в ответ самое универсальное объяснение на войне. – Мы угодили в ловушку.
– Да покарает Аллах этих вероломных негодяев… Эй, ты кто?!
Выстрел из пистолета с глушителем закрывает все вопросы. Человек падает, даже не успев понять, кого он пустил в крепость.
Спецназ выстраивается в штурмовую колонну. У нас даже есть щит.
– Дверь открыта!
Мы проникаем внутрь. Первым идет человек со щитом, за ним держатся все остальные. Как на Кавказе. Турки, кстати сказать, там изрядно нам нагадили. Так что оборотку свою они заслужили сполна.
Навстречу нам выходит человек. Он что-то ест. Увидев щит, этот субъект роняет еду. Его рука ныряет вниз, к пистолету или гранате.
Раздаются три хлопка, и человек с криком падает. Ослепительно вспыхивает очень мощный световой блок, встроенный в штурмовой щит. «Снежная королева» – так вот красиво называется эта штука.
– Вперед!
Еще кто-то из местных выскакивает в коридор и падает под пулями. Все, скрытности больше нет, но мы получили больше, чем хотели, проникли в адрес, не потеряв ни одного человека и не подняв тревогу. Теперь все зависит от нас.
– Справа дверь!
По правилам на досмотр заходят двое, не ломая колонны. Так уж получилось, что одним из них придется стать мне, совсем даже не штурмовику. Но другого выхода нет. Нас и так слишком мало. Все уместились в двух джипах.
Спецназовец, стоявший справа от двери, кинул внутрь светошумовую гранату. Грохнуло, сверкнуло – заходим! Навстречу град пуль, отрывистый треск «калашникова». Кто-то успел дотянуться до оружия.
Я иду вторым. Парень, зашедший первым, уже лежит на каменном полу. Я вижу ствол человека в униформе, оседающего у стены, но не выпустившего автомат из рук. Видимо, они выстрелили одновременно, оба получили ранения.
Шок противника дает мне секунду. Я направляю автомат на него, он дергается, принимая в себя пулю за пулей. Магазин у меня заряжен смесью китайских бронебойных и охотничьих, разрывных боеприпасов, которые нельзя использовать на войне. Но в Сирии нет ничего запрещенного, здесь никто не обращает внимания на Женевскую конвенцию.
Как учили меня спецназовцы, это тебе не спорт. Просто направь ствол на врага и стреляй, пока он не упадет.
Рядом на вертящемся офисном стуле сидит человек. Он в белой рубашке, совершенно здесь неуместной, руками схватился за голову, оглушен и ослеплен взрывом. В темноте мигает красными и зелеными индикаторами аппаратура.
Этот человек безоружен, но здесь и сейчас это не играет никакой роли. Я стреляю в него, и он падает со стула.
Я мельком успеваю охватить взглядом комнату. Стены, завешенные толстым полиэтиленом, провода в защитной оплетке на полу, стойки с аппаратурой. То, что мы и искали, дата-центр.
Но мне пока не до этого. Я падаю на колени перед раненым или мертвым спецназовцем, срываю с руки перчатку и начинаю его ощупывать.
– Серега, ты цел? Куда попало? Скажи! Говори со мной!
Но он не отвечает.
В замке мы не только накрыли совместный центр турецкой и натовской военной разведки. Американцы сделали большую глупость. Они понадеялись на неприступность этого места и разместили тут точку спутникового доступа в сеть, созданную только для американских и британских спецслужб. Она построена таким образом, что нигде не пересекается с обычным Интернетом. Более того, все протоколы на ней написаны на языке программирования, который используется только в этой сети и является совершенно секретным сам по себе, отдельной государственной тайной.
Но для нас это тайной уже не было. Базовые принципы этого языка нам выдал Эдвард Сноуден. Остальное доделала накрепко засекреченная группа специалистов, которая больше года работала в одном из городов России, писала программы на никому не известном языке.
Такие меры предосторожности были приняты для того, чтобы внешние заслоны компенсировали открытость программы внутри. Она сама по себе была организована по принципу Википедии – свободный обмен информацией и добавление ее в открытые статьи. Это было необходимо для того, чтобы не повторилась трагедия девятого сентября. Американские спецслужбы не смогли предотвратить ее из-за того, что у многих были отдельные кусочки информации, но ни у кого не имелось картинки в целом.
В этой программе что-то подобное было исключено. В то же время это представляло опасность. Тот человек, который мог проникнуть в эту программу, сразу получал доступ к огромному массиву информации.
Специалисты из Агентства национальной безопасности не сразу сообразили, что происходит. К тому моменту, когда они начали выбрасывать нас из сети и физически отключать сервера, нам удалось выкачать два с половиной терабайта совершенно секретной информации.
Там было все. В том числе и доказательства того факта, что США не только причастны к созданию Исламского государства, но и до сих пор являются важнейшим его спонсором. Раскрылись связи совершенно отмороженных главарей террористов в Сирии, тех самых, которые резали на камеру головы людям, с ЦРУ США. Мы убедились в том, что американские спецслужбы причастны к незаконным сделкам с нефтью и историческими артефактами. Они поддерживали незаконные контакты с «Аль-Каидой» в Ливии и Сомали. Мы полистали списки американских и прочих агентов и людей на жалованье в исламском подполье.
Все это могло послужить основанием для страшного медийного скандала и роспуска ЦРУ за сотрудничество с врагом. Провал американцев в ту ночь был сравним с выдачей Олдриджем Эймсом всей агентурной сети ЦРУ, действовавшей в СССР и странах советского блока, или захватом неповрежденной шифровальной машинки «Энигма» в сорок втором, что послужило важнейшей причиной падения Третьего рейха.
Мы просто забрали всю информацию, какую смогли, и ушли.
В ту же ночь российские стратегические бомбардировщики и боевые корабли, находящиеся в Каспийском море, недосягаемом для американцев, выпустили несколько десятков крылатых ракет. Одной из целей был отель «Барон», который нам выдал один из амиров ИГИЛ в обмен на лечение от рака его маленького сына в Москве. В ту ночь вся руководящая верхушка исламского подполья Сирии и Ирака погибла под ракетным ударом.
