Пассажиров-мусульман, прежде всего египтян, бандиты отпустили сразу же. Русских было сто семнадцать. Еще сорок девять человек, не исповедующих ислам, были гражданами других стран.
Террористы отделили взрослых мужчин, которые могли создать им проблемы, отпустили трех женщин с маленькими детьми. Остальных – сто три человека, в том числе троих граждан США, – они увезли в неизвестном направлении. Перехватить их не удалось.
Через день в Сети появилось обращение боевиков «Исламского государства», в котором они сообщили, что кафиры теперь их гости. Они будут разделены на группы и развезены по городам, захваченным ИГИЛ.
Намек был более чем понятен. Это живой щит. В случае бомбежки или штурма заложники будут ликвидированы.
Авторитетные мусульманские богословы, в том числе из Саудовской Аравии, выступили с резким осуждением бесчеловечного акта похищения людей и потребовали вернуть заложников. Шли какие-то переговоры, но что делать, никто толком не знал.
Три мои дырки врачи заштопали. В ноге пришлось менять сустав. В полевых условиях такое ранение имеет один исход – ампутацию. Но тут меня вертолетом перекинули в хороший военный госпиталь и ногу спасли.
Врач, осматривавший меня, сказал, что артрит мне теперь до ста пятидесяти лет точно не грозит. Что ж, спасибо за заботу.
Первоначальный замысел – теракт в прямом эфире – дал плоды, совсем неожиданные для его организаторов. Как я и подумал тогда, мой ход оказался верным. Всего двое русских пошли против целой орды боевиков и сделали их красиво. Как в фильме.
Опросы показывали, что отношение к России в развитых странах мира сразу, за один день, улучшилось в несколько раз. Прошли слухи, что шведская фирма «Диче» будет разрабатывать компьютерную игру под названием «Спецназ» или «Альфа». По всему миру резко возрос спрос на российскую военную форму, снаряжение и оружие. «АК» расходились как жареные пирожки. Торговую марку «Альфа» уже запатентовали какие-то шустрые ребята.
Короче говоря, наши заокеанские друзья думали и хотели одного, а все получилось с точностью до наоборот.
Ну, извините. Такова Россия. Мы никогда не оправдываем ожидания.
Вопрос о том, что с нами делать – награждать или наказывать, подвис прочно. Нас там вообще не должно было быть. Я не имел права находиться в аэропорту с оружием, а «Альфа» пошла на штурм самовольно. Дело вообще неслыханное.
В футбол мы продули. Не умеем мы в него играть. Но терактов больше не случилось, чемпионат прошел мирно.
Поправлялся я быстро. В конце лета меня перевели в ведомственный санаторий ФСБ, велели поправлять здоровье и восстанавливаться. Потому что часть бедра мне тоже заменили на керамический протез.
И вот в одно прекрасное утро я сидел на лавочке и наслаждался наступившим бабьим летом. Парк тут шикарный, саженцы из Абхазии привезли. Тут-то я и увидел, что по дорожке идет шеф с пакетом и с охраной. Видимо, он уже при генеральских лампасах, если охрана положена.
– Ну?..
Я бодро встал и тут же снова сел.
– Как?
– Нормально.
– Еще немного, и к полетам допустят, – сказал Андрей Павлович, примостился на старую лавочку с чугунными боковинами и достал из пакета коробку – пять звезд.
– На.
– Нельзя, – ответил я. – Врачи не дозволяют.
– Тогда на.
Эта коробка была меньше предыдущей. Я открыл ее. Внутри были часы. Золотые, с Кремлем.
– Короче, вот. Долго думали наверху, что с вами делать. Награждать за такое нельзя, завтра каждый будет по своему разумению воевать. Не награждать тоже нельзя. Вот всем участникам операции часы. От президента.
Я захлопнул крышку коробки и услышал:
– Поиграл, теперь отдай.
Я протянул Андрею Павловичу коробку. Все нормально. По нашим правилам, все награды мы получаем на руки только в день окончательной отставки. Иначе нельзя.
– Обиделся? – щурясь на солнце, спросил шеф.
– На обиженных…
– Это правильно.
Андрей Павлович сделал знак и сказал:
– Подойди.
Довольно молодой на вид, но рано поседевший человек бесшумно приблизился, на автомате стал по стойке «смирно». Мне понравилось, как он ходит. Настоящего спеца видно даже в этом. Лицо приятное, не типично русское с носом картошкой, скорее среднеевропейское. Подкрасить седину, и может сойти за своего почти везде.
– Подполковник Денис Завгородний, – представил его шеф. – Служил в управлении «Альфа». Уволен из органов госбезопасности с формулировкой «за невыполнение боевого приказа, дискредитацию офицерского звания». Хорошо, что из очереди на квартиру не выкинули. Она у него уже была. Верно, Дэн? – Шеф говорил явно издевательски.
Мы знали друг друга, хотя и не подавали вида.
– Ты как звание-то дискредитировал, военный? – спросил я.
– Послал по адресу старшего по званию офицера. В присутствии еще более старшего по званию офицера.
– Плохо. Надо было не матом, а в морду. Семь бед – один ответ.
– Вот как с такими кадрами работать? – издевательски продолжил шеф. – Прямо и не представляю.
– А чего тут непонятного-то? – сказал я. – Так вот и работать. Каждый день. На благо Родины.
– Ну, если ты готов работать, то это наш новый сотрудник. Он прикрепляется к тебе. Будете вместе, пока ты его не научишь.
Мы трое стукнулись кулаками. Теперь один за всех и все за одного. Впрочем, как и всегда.
– Ты поправляйся. Времени на раскачку нет. А вам, товарищ дискредитатор офицерского звания, придется спешно учить арабский, который сирийский.
– Я знаю сирийский арабский.
– О как?! – удивился шеф. – Откуда?
– Работал на охране российского посольства в Дамаске. Может, не блестяще, но знаю.
– Ну, совсем гуд. Тогда будешь учить пушту.
– А здорово мы им вломили, – сказал я.
– Здорово. – Шеф скривился. – Там шестьдесят рыл было. А всего на земле насчитывается более семисот миллионов человек, исповедующих религию Мухаммеда. Из них не менее пятидесяти миллионов – в ее радикальной форме. Вы завалили шестьдесят духов. Это много, ты считаешь?
Мы молчали. Я и Завгородний.
– Работы хватит. Поправляйся. Ладно, пошли, подполковник. Не будем мешать незаметному герою.
