Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
– То бишь, ты все же решил тут остаться погостить, – искренне подивился Рантанен, хотя мы эту тему обсуждали уже раньше.
– Ну, хочется немного осмотреться.
– Ты же не попадешь на территорию.
– Но рудник-то, как ни крути, здесь, и если что-то можно найти, то оно точно здесь.
– Да какая разница! Мы здесь посреди ничего.
– Нет такого места, где бы ничего не было, а здесь уж точно есть что-то. Здесь есть то, чего не хватает в других местах, – чистая природа.
Рантанен выпил минералки, его щеки надулись от беззвучной отрыжки.
– У тебя, поди-ка, задание.
– Нет у меня задания. Я просто хочу написать репортаж.
– Тогда ты из этих полоумных зеленых.
– Да нет же.
– Что тогда?
Я быстро просветил его насчет того, что успел к тому моменту выяснить, сделав несколько звонков и пошарив по Интернету. На финском руднике добывается никель. Никель нужен, к примеру, для производства стали. Сталь идет на строительство мостов и прочей разной мелочи. Рудником владеет компания «Финн Майнинг», в ее собственности еще три объекта. «Финн Майнинг» купила право собственности на рудник в Суомалахти за два евро. Стоимость была мотивирована тем, что на том этапе начало добычи было всего лишь теоретической возможностью. Все зависело от многих факторов: от концентрации металла в руде, от результатов проб, от оценки вероятного воздействия на экологию, от финансирования, еще от нескольких десятков других. И все же – два евро. Проект получил поддержку от политиков – тех, кто на уровне государственной закулисы трет свои беспардонные и жлобские делишки, и тех, кто считает, что любой проект, если он реализуется в отдаленном уголке страны и трудоустраивает хотя бы одного человека, – неважно, сколько денег туда вбухивается и какой ущерб экологии, человеку и общему благополучию он наносит, – является несравненным, фантастичным и чрезвычайно инновационным деянием. Из общего числа народных избранников в эти группы входят, по самым грубым оценкам, без двух депутатов все, ну а эти двое поддержали бы проект, если бы успели прочитать возносящий его суть и искажающий действительность отчет, составленный подкупленными чинушами.
Тут я сказал Рантанену, что отвлекся от темы, и вернулся к Суомалахти.
Еще лет семь-восемь назад казалось, что в мире ничего больше не происходит, кроме того, что все кругом только и делают, что строят. Никелевый рудник должен был стать золотым.
Рантанен не удивился каламбуру – он был слишком занят собиранием соуса на кусочки хлеба и сочным чавканьем.
Критики проекта (их не много и было-то) говорили, что местные никельсодержащие руды оставляют желать лучшего, что содержание металла в них мизерно. Защитники проекта говорят, что это неважно, потому что на руднике используется современный метод кучного бактериального выщелачивания, что измельченная руда инокулируется местными бактериями, которые выделяют металлы из породы. В довесок к экономической целесообразности, технология совершенно безопасна для окружающей среды. А еще в Суомалахти много интересного.
– Не сомневаюсь, – ответил Рантанен. Уголок его рта был запачкан чем-то коричневым.
Владелец рудника, компания «Финн Майнинг», первоначально называлась «Суомен Кайвосюхтиё». Она была основана в 1922 году и все время находилась в собственности семьи Мали. Нынешний ее президент – Матти Мали – во всех своих интервью постоянно рассказывает о том, сколь много для него значит семейный бизнес, как важно то, что управление рудником осуществляется ответственно и с прицелом на перспективы, и как он хотел бы лично выносить всякое важное решение. Он пытался произвести впечатление эдакого патрона старой закалки, человека, ценящего репутацию, для которого наследие отцов превыше всего.
– Так и что с того? – пожал плечами Рантанен, когда я закончил свою краткую вводную.
– Пока не знаю, это всего лишь справочная информация. Нам бы следовало поднять хвост и рассказать о том, что происходит на самом деле. Если там вообще что-нибудь происходит.
– Что рассказать?
– Правду.
Рантанен вытер рот.
– Тебе просто хочется заполучить жареную новость и очередной орден на шею.
Я посмотрел на улицу. Снег. Этот Рантанен говорит как моя жена.
– Подкинь меня в аэропорт, – сказал он.
Мы ехали около получаса по лунному пейзажу, пока не добрались до ярко освещенного местного аэровокзала, размером и внешним видом похожего на продуктовый магазинчик. Он был когда-то выстроен для нужд горнолыжного центра, расположенного в сорока километрах отсюда. Здание было битком: снаряжение, люди – некоторые еще после вчерашнего, в баре было не протолкнуться. Туда направился и Рантанен.
Когда я в одиночестве ехал обратно, руль казался холодней, а дорога бесконечной. Темнота сжала кулак, сама собой вспомнилась последняя ссора с Паулиной, машина заелозила на дороге, когда я начал вытаскивать – как неудобно! – телефон из месива подола куртки и ремня безопасности. Нашел ее номер среди последних звонков. Она ответила почти сразу. После приветствий наступила тишина: оба ждали инициативы от другого, чтобы другой преодолел ледяную пропасть. Холод и без того окружал меня, так что я мог вполне сделать шаг в неизвестность, в которую за последний год превратились наши отношения.
– Как дела? – спросил я, заметив, что голос звучал так, как если разговариваешь со случайным знакомым.
– На работе, – ответила Паулина. – Скоро пойду за Эллой в сад.
Паузы казались неизбежностью. Снопы света вгрызались в заснеженную дорогу.
– А я вот в Суомалахти, – продолжил я. – Кстати, ездили с Рантаненом на рудник.
– Ты не забыл заплатить за сад?
Я смотрел вперед на раскалывающийся пейзаж.
– Заплачу вечером, как доберусь до гостиницы.
– Надо было сделать это еще на той неделе.
Вот как будто я не знал об этом.
– Все сделаю.
– …как и сходить до отъезда в магазин.
Перед глазами встал пустой холодильник и записка на столе: на расстоянии восьмисот километров они казались похожими на две громадины. Прижал телефон к уху – в трубке был слышен конторский шум.
– Здорово, что мы так нужны тебе, – обронила Паулина.
– Не начинай.
– Мне и не нужно, ты сам все делаешь.
– Пришлось срочно выехать.
– Как всегда.
– Это моя работа.
– Акцент на слове моя.
– Так хоть не продался никакой корпорации.
Паулина вздохнула. Наступила тишина, точнее – не совсем. Было слышно, как разочарование с шумом пронеслось через вселенную.
– Пожалуй, я продолжу продавать себя и дальше, – сказала она, – чтобы мы могли платить за садик и покупать еды. Твой идеалистический оптимизм в этом не очень преуспевает.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
