— Оскара?! — Я изобразил на лице крайнюю степень недоумения. — Какого Оскара?
— Росс, ведь я просил тебя ничего не трогать в его кабинете. Я говорил тебе, что Морт трясётся над своей коллекцией. Он обнаружил осколки Оскара под своей кушеткой.
— Но… я всё время сидел на кушетке, — выдавил из себя я, во рту пересохло. — Не видел я никакого Оскара.
Отец сказал что–то в трубку, затем отключил телефон.
— Ты был единственным, кто находился в кабинете. — Он смотрел на меня строго и очень сердито.
— Нет, не единственный, — возразил я. — На самом деле в кабинет заходила уборщица. Точнее, две уборщицы, и я видел, как они протирали полки. Я видел, как…
В этот момент в дверь вошла мама, держа в руках пакеты с продуктами.
— Что случилось? — удивлённо спросила она.
— Росс в своём репертуаре. Полюбуйся: он стоит передо мной и лжёт мне в лицо, — объявил отец качая головой. — Бесстыдно лжёт.
Мама тяжело вздохнула и опустила пакеты на пол.
— Росс, — прошептала она. — Ты снова сочиняешь свои истории?
— Нет… — начал было я, но Джейк меня перебил.
— Накажите его! — закричал он с верхней площадки лестницы. — Накажите его построже!
— На сей раз дело обстоит серьёзно, Росс, — отец всё ещё сжимал телефонную трубку. — Очень серьёзно. Возможно, по твоей милости мы потеряли пару миллионов долларов, и ты должен понести за это наказание.
— Отрубите ему руку! — настоятельно порекомендовал Джейк.
Мама даже отшатнулась.
— Так наказывали лжецов в древние времена, — заявил Джейк. — Нам рассказывали об этом на уроке истории. Отрубите ему руку!
— С твоего позволения, Джейк, мы не станем этого делать.
— Правильно, — подхватил отец. — Мы сделаем кое–что похуже.
Глава 4 Я отбываю наказание— Ты будешь сидеть в четырёх стенах, — объявил мне отец. — Мы запрещаем тебе выходить из дому. — Он похлопал телефонной трубкой по ладони, как будто это была дубинка полицейского. — Ты должен в корне изменить своё поведение. Своим постоянным, безудержным, бесстыдным враньём ты позоришь и себя, и нас.
— Но я не вру, — запротестовал я. — Просто так получается…
— Тебе запрещено выходить из дома, пока я не отменю наказание, — отрезал отец, не позволяя мне продолжить оправдание.
Я сглотнул ком.
— Но… как же быть с вечеринкой у Макса в пятницу? Я ведь обещал! (Главным образом двум девчонкам, которых я пригласил!)
— Извини, Росс, — мягко проговорила мама. — Тебе придётся её пропустить.
— Но… я извлёк урок! — воскликнул я. — Обещаю, что больше никогда не буду лгать. Клянусь!
— Он врёт! — воскликнул Джейк, уже спустившийся в холл.
— Заткнись! — заорал я на него и, повернувшись к родителям, взмолился: — Честное слово! Клянусь! До конца жизни я не произнесу ни единого слова лжи.
— Так не пойдёт, Росс, — отрицательно покачал головой отец. — Ты совершил серьёзный проступок и должен понести наказание.
— Я готов понести наказание после вечеринки у Макса, — не унимался я. — Ну, пожалуйста…
— Хватит торговаться, — твёрдо ответил отец. — Ты не на базаре. Тебе запрещено выходить из дома, и точка.
— Ну что это за наказание? — заныл Джейк. — Отрубите ему руку!
Отец повернулся к моему младшему брату.
— Джейк, руку отрубали за воровство, а не за ложь, — уточнил он.
— Раз так, отрубите ему язык, — не растерялся Джейк.
Мама и папа рассмеялись.
Я не видел в этой ситуации ничего смешного. Но делать было нечего, и я поплёлся наверх.
По дороге я нарочно задел плечом Джейка, впечатав его в стену. Сжимая кулаки, ворвался в свою комнату. Я был разъярён как тигр.
— Ненавижу своих родителей! — прокричал я и изо всех сил ударил по стене ногой.
— Ох ты, господи!
Мой ботинок пробил в стене довольно большую дыру.
— Росс! Что это было? — крикнул снизу отец.
— Да так, ничего, — ответил я. — Ничего.
Настала пятница, день вечеринки. И где, по–вашему, я нахожусь? В комнате своего брата. Я играю с ним в идиотскую компьютерную игру. Какие–то восточные единоборства.
Джейк ужасно любит эти игры, потому что только так у него появляется возможность поколотить меня. На экране монитора он осыпает меня ударами, прижимает к ковру, а затем прыгает на меня в течение получаса. После этого Джейк поднимает меня над головой и бросает на ковёр сто раз подряд. Это большая радость для него.
Но не для меня. Я изнываю от скуки в обществе своего придурка–братца, в то время как мои товарищи веселятся на вечеринке. А Синди и Шарма, скорее всего, просто места себе не находят от ярости.
Возможно, мне следовало сообщить им, что я наказан, но я просто не смог заставить себя это сделать. Мне было стыдно.
Отец находился в тысячах миль от дома, на Филмппинах, где снимался очередной фильм, а мама оправилась в Малибу к нашим друзьям Ламбертам.
Когда игра наконец закончилась, Джейк воздел сжатые кулаки к небу и исполнил темпераментный танец победителя.
Через открытое окно была слышна громкая музыка. Дом Макса находился поблизости от нашего.
Я опёрся на подоконник и выглянул наружу. Вечеринка проходила в павильоне крытого бассейна. Всё вокруг сияло огнями. До меня доносились дурашливые вопли и смех.
— Я должен быть там, — пробормотал я и, повернувшись к брату. сказал: — У меня к тебе дело.
— Может, сыграем ещё раз, — предложил Джейк. — Я снова тебя уделаю.
— У меня к тебе дело, — повторил я. — Мне нужно уйти. За это я разрешу тебе посмотреть свой видик.
Джейк тащился от моей коллекции видеокассет.
Брат нахмурился:
— А куда ты собрался?
— Пойду прогуляюсь, — уклончиво ответил я. — Ненадолго, всего на часок. Ты и не заметишь, как пролетит время.
— Я скажу маме, — пригрозил мне Джейк. — Она тебя не похвалит, будь уверен.
Я сжал кулак и помахал им перед его носом.
— Нет, ты этого не сделаешь.
— Тебе запрещено выходить из дому, Росс. Ты наказан, — напомнил мне брат. — Я пожалуюсь родителям.
Но меня уже было не остановить. Через несколько минут. напялив на себя джинсы и цветастую гавайскую рубашку, упаковав в пластиковый пакет полотенце и плавки, я выбрался из дома.
