Когда он осведомился о мисс Анкане Брук, его провели в хорошо обставленную, но скучную гостиную. Он был уверен, что именно такие гостиные были во всех домах Белгрейвии.
Пока он дожидался, ему пришло в голову, что образ Кэлвина как-то не вязался с такими условностями. В жару он видел его в одном только саронге. По пояс в грязи они вместе шагали по малайским джунглям.
Когда открылась дверь, он с удивлением взглянул на вошедшую девушку. По английским меркам она была невысокого роста, не выше пяти футов, и очень худенькая и стройная. Волосы у нее были темные, и глаза казались огромными на маленьком личике в форме сердечка.
Она так отличалась от той, какую ожидал увидеть маркиз, что он не мог отвести от нее глаз. Когда она подошла ближе, он увидел в ней некоторое сходство с отцом, но только смутное и относящееся больше к личности, чем ко внешности.
– Мне сказали, что вы хотели увидеть меня, – сказала она. – Вас прислал папа?
С этими словами она протянула ему руку, показавшуюся маркизу очень маленькой в его руке. Но в ней было что-то живое и энергичное. Такое ощущение было у маркиза, когда он прикасался к Кэлвину Бруку: тот, казалось, излучал энергию, которую маркизу не случалось чувствовать в других.
– Не сесть ли нам, мисс Брук? – мягко предложил он.
– Меня зовут Анкана, – отвечала она, – и так как мне известно, что папа просил вас быть моим опекуном, если с ним что-то случится, мне кажется нелепым, что вы обращаетесь ко мне так официально.
– Я согласен с вами, – сказал маркиз, – и вы должны извинить меня, если я спрошу вас, сколько вам лет. Откровенно говоря, несколько лет я не вспоминал о вас.
– Восемнадцать, – отвечала Анкана.
Маркиз ожидал, что она на несколько лет моложе.
Она села на софу и, когда он опустился рядом с ней, взглянула на него вопросительно. Он почувствовал, что ему трудно найти нужные слова.
– Боюсь, Анкана, что у меня для вас печальные новости.
Она сидела неподвижно и молчала. Он продолжил:
– Час тому назад посол Сиама сказал мне, что получил сообщение от его величества короля, где говорилось, что ваш отец умер.
Говоря это, он чувствовал, что выражается резко и почти жестоко. Он не мог придумать, как можно смягчить такое известие, чтобы его было легче принять.
С минуту Анкана молчала. Потом она сказала:
– Это неправда! Папа жив!
Маркиз уставился на нее.
– Почему вы говорите так?
– Потому что я знаю, что он жив, – сказала она. – У него, быть может, большие неприятности, но он не умер, чтобы там ни говорил король!
Несколько мгновений маркиз не находил слов для ответа, и она сказала:
– Что вы собираетесь делать по этому поводу?
– Его величество просил меня немедленно выехать в Бангкок. Я действительно думаю, что в смерти вашего отца есть какая-то тайна.
– Этому я могу поверить! – сказала Анкана. – Но я знаю, я бы почувствовала, если бы он умер.
Она немного помолчала и затем сказала убежденно:
– Я целиком и полностью уверена, хотя вы, конечно, можете мне не поверить, что у них не найдется никаких доказательств, подтверждающих его смерть.
– Я не понимаю, как вы можете быть настолько уверены, – сказал маркиз. – Я убежден, что король Сиама, очень неглупый человек, не послал бы такое сообщение, если бы у него не было доказательств, что ваш отец действительно умер.
– Если бы с папой что-нибудь случилось, я бы знала, – спокойно сказала Анкана. – Когда вы отправляетесь в Бангкок?
– Сегодня во второй половине дня я еду поездом в Фолкстоун, где я спущу на воду свою яхту, и если нам повезет и море будет спокойным, я буду в Бангкоке через месяц.
– Тогда я поеду с вами!
– Это невозможно! – быстро возразил маркиз.
– Почему?
– Во-первых, вы не можете путешествовать со мной одна, а я не намерен собирать целую компанию.
Он умолк, бросив на нее взгляд, и затем продолжил:
– Во-вторых, когда я попаду в Бангкок, мне, возможно, придется путешествовать по стране в поисках вашего отца, а если, как вы подозреваете, он жив, то он скорее всего находится в опасности.
– Иными словами, вы думаете, что он в плену! – сказала Анкана. – Лично я думаю, что, вероятнее всего, он скрывается.
– Зачем и от кого?
Она сделала маленький жест руками, очень выразительный и совсем не английский.
– Вы знали папу, вы путешествовали с ним, – сказала она, – и он всегда был непредсказуем.
– Это действительно так, – согласился маркиз. – И в то же время вы должны признать, что ваш отец рискует больше других.
– Что доставляет ему огромное удовольствие! – сказала Анкана. – И, конечно, ему исключительно везет! Или скорее я бы признала, что у него есть особая защита.
– От кого она исходит? – не мог не спросить маркиз.
– От силы, в которую он верит и к которой всегда прибегал. Он называет ее «жизненной силой», или, как вы бы традиционно описали ее здесь, Богом!
Ее слегка иронический тон заставил маркиза взглянуть на нее вопросительно. Ему было трудно ее понять – откуда такая уверенность, что ее отец жив?
Словно читая его мысли, она слегка усмехнулась и сказала:
– Мы с папой всегда были очень близки, так что думаем одинаково.
Улыбнувшись ему, она продолжила:
– Между нами тесная связь, которую они понимают на Востоке и которая совершенно непостижима для тех, кто живет на Западе и не принимает ничего, что нельзя было бы изложить на бумаге.
Теперь в ее голосе звучала явная насмешка, и маркиз отвечал, как будто защищаясь:
– Вы не можете ожидать, чтобы я поверил во что-то, чего вы не можете доказать.
– Когда вы найдете папу живым – что непременно произойдет, – вы не станете спорить, – сказала Анкана. – Я думаю, милорд, что, если я еду с вами, мне пора собираться.
С этими словами она встала, и маркиз тоже поднялся.
– Позвольте мне разъяснить вам, Анкана, что я не беру вас с собой. Вы останетесь здесь с вашей тетушкой и завершите ваше образование.
Анкана засмеялась.
– Я окончила школу – если вы это имеете в виду под «завершением моего образования» – еще до Рождества. А теперь я готовлюсь к первому выходу в свет, как хорошо воспитанная классическая дебютантка!
Она посмотрела на него и слегка улыбнулась.
– Но папа нуждается во мне, и, слава богу, я могу забыть весь этот вздор!
Маркиз вздохнул.
– Боюсь, Анкана, что как бы убедительно это ни звучало для вас, меня вы не убедили. Мне сообщили из самых надежных источников, что ваш отец умер, и пока я не смогу опровергнуть это, я должен принять это как данность.
