– А чем можно? – удивилась Вика. – Што ли вилкой?
– Своей ложкой нельзя. Вика фыркнула:
– А я своей ложкой и не лажу! Это ваша ложка, вот, смотри!
Вика продемонстрировала Пете вылизанную ложку и опять опустила ее в банку:
– Больше мне делать нечего, в гости со своей ложкой ходить!
Петя молча забрался на табурет с другой стороны стола и положил перед собой открытку. Вика вытянула шею и посмотрела на Петину работу.
– Хорошая картинка, – наконец одобрительно сказала она. – Ты молодец. А почему у тебя пароход зеленый?
– Какой пароход? – растерялся Петя.
– Ну, вот этот! – Вика уверенно ткнула пальцем в елку.
– Ты что, дура?
– Сам ты дурак. А пароход у тебя зеленый. Таких не бывает!
«В жизни никогда не буду дружить с девчонками!» – немедленно решил Петя.
– Солнце у тебя желтое, море синее, дым из трубы, ну вообще-то ладно, серый или голубой… Кружочками… Это нормально, – спокойно продолжала Вика. – А пароход лучше всего было сделать красный!
Петя молчал. Такой глупой, которая елку с пароходом путает, лучше совсем ни разу не отвечать!
– Ладно, пусть зеленый. – Вика вылезла из-за стола, поставила свою тарелку в мойку. – Зато твоя мама варенье вкусное варит.
Петя молчал. Но Вика этого молчания словно и не замечала. Она мыла свою тарелку и спокойно болтала:
– А я варенье не умею варить. Я маме так помогаю: посуду мою, уроки делаю и белье вешаю сушиться. И еще с бабушкой разговариваю. Моя бабушка раньше тоже варенье варила, особенно вишневое. Когда в деревне жила. У нас в деревне малины много и вишни. За вишней смотреть как бы не надо, а малина вообще – сорняк. Не то что клубника.
Котенок забрался на свое любимое место – круглый пуфик под окном, тоже в виде котенка, – свернулся калачиком и зевнул. «Все-таки почему она назвала мою елку пароходом?» – думал Петя.
– За клубникой нужен постоянный уход. У вас в деревне есть клубника?
– Да, – зачем-то соврал Петя и тут же рассердился на себя за то, что решил не разговаривать, и вот, разговаривает.
– Все равно у моей бабушки клубника лучше. И у нее усы длиннее.
– У твоей бабушки есть усы? – удивился Петя.
– Ты точно еще маленький! – покачала головой Вика, вытирая руки после мытья посуды. – Усы – у клубники… Но вообще-то у моей бабушки тоже есть усы. У нее раньше усов не было. А потом она заболела и стала Бабой-ягой, и у нее теперь есть усы. Ты что, мне не веришь?
Петя верил Вике наполовину. В бабушку, которая стала Ягой, он верил. А в то, что у клубники бывают усы – нет.
– Теперь пошли новый мультик смотреть! – решила Вика.
5. Неродной
В одиннадцать двадцать ребята подошли к телевизору.
– Я вскрою упаковку, а ты пока включи телик!
Вика подошла к столу и взяла ножницы. А Петя привычно щелкнул сначала одним пультом, потом другим.
– Ты что, красил ногти лаком?! – обалдела Вика, заметив открытый флакончик. – Это только плохие мужчины так делают! Я все твоей маме скажу! Она тебя по попе набьет и в угол поставит!
– Меня мама никогда в угол не ставит и вообще не наказывает!
– А что она делает? – удивилась Вика.
– Плачет, – признался Петя.
– Долго?
Вика смотрела на Петю с неподдельным любопытством. Петя заметил, что у Вики ресницы коричневые, а не черные, и брови тоже. А глаза – такие большие и круглые, похожие на тети-Маринины.
– Иногда всю ночь.
«Я сейчас соврал или нет?» – подумал Петя.
– Всю-у но-очь? – Глаза у Вики стали еще больше и круглее. – Ужас какой! Я в углу от силы полчаса стою, и то даже, если как бы плачу и говорю, что больше не буду, то минут десять. Больше мама не выдерживает. А тут – всю ночь!
– Иногда еще и утром до обеда, – сказал Петя.
«Теперь уж точно соврал!» – мысленно вздохнул он. А может, и вправду его Петинамама когда-нибудь плакала до обеда?
– Лучше бы она тебя в угол ставила, – посочувствовала Петиной маме Вика.
Петя кивнул. Конечно, лучше полчаса постоять в углу, чем плакать всю ночь и до обеда.
– А один раз она плакала всю ночь, утром, до обеда, и после обеда до ужина.
– Врешь…
– Дедушку спроси, если не веришь!
Вика смотрела на Петю с открытым ртом и верила.
– А что ты тогда нахулиганил?
– Я… тогда… нахулиганил… – Петя лихорадочно вспоминал фильм про хулиганов-беспризорников, который они с дедом смотрели несколько дней назад. – Я курил!
– Ого!!! – Викины круглые глаза засияли, как два огонька с елочной гирлянды.
Петя скромно пожал плечами.
– За это точно можно по попе, – тоном знатока заявила Вика, подходя поближе. – А сигареты ты украл или купил?
Теперь Вика стояла так, что ее глаза были против света и не сияли. Зато сияли на фоне окна Викины волосы, на макушке и вокруг головы, кроме косичек. Петя подумал, что «украл» – это будет слишком. У кого он мог бы украсть сигареты? У них дома никто, даже папа, не курит.
– Купил.
Один раз он покупал сам хлеб, вместе с дедушкой. И еще один раз – мороженое, с папой. В общем, сигареты он тоже купил.
– А деньги-то украл? – уточнила Вика.
– Украл, – тяжело вздохнул Петя.
Вика сделала еще шаг, и теперь уже в ней ничего не светилось, ни глаза, ни волосы. Теперь это была обычная взрослая девочка, не очень красивая, зато очень настоящая. Петя даже подумал, что с такой девочкой вполне можно вместе жить на его необитаемом острове. А рыбы в океане и на двоих хватит!
– Ты укра-ал деньги… И потом курил…
С Викой будет намного интереснее жить на острове, чем с котом, это точно. Только вот сможет ли она питаться сырой рыбой?
– Если бы я была твоей мамой, – очень серьезно сказала Вика, – то я бы не стала плакать всю ночь до ужина. Я бы тебя набила как следует и поставила бы в угол! И почему твоя мама так не сделала… не понимаю! Почему?
– Я скажу тебе правду, только это секрет, – волнуясь, произнес Петя. – Ты его никому.
