Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
В том, что Ад есть на Земле, мы уже не можем сомневаться. Мы ежедневно творим его своими высокоточными «Градами» и «Ураганами». Если Ад есть на Небе, то в одном из его закоулков обязательно будет шестикилометровое поле, разрытое снарядами. По нему вечно будут бежать Чубайс со товарищи.
Они, а не герой России генерал Шаманов. Для одноклеточных не бывает Ада. Шамановы невинны, ибо не ведают, что творят.
Среди всех тех, кто воспевает позорную и преступную бойню как Возрождение Армии и России, Чубайс и его друзья умнее всех, образованнее всех, ярче всех, талантливее всех. А значит, и подлее всех.
Шпион, который пришел в холод
20 января 2000 года
В начале января 2000-го где-то в центре Чечни стоит пожилой человек с простым русским крестьянским лицом, скорее добродушным, чем жестоким. С таким, наверно, приятно выпить по кружке пива. Или, сидя на трибуне, поболеть вместе за «Спартак». Или за ЦСКА. Это самый главный русский генерал на Кавказе (Казанцев — Ред.). Послушаем, что он говорит: «Теперь мы будем считать мирными жителями только женщин, детей до 10 лет и стариков старше 60-и. Со всеми остальными мы будем разбираться самым жестким образом».
Товарищ Сталин сажал крестьянских детей за колоски с двенадцати. Товарищ Путин будет пытать чеченских детей в фильтрационных лагерях с десяти. И не за колоски. А поголовно ВСЕХ.
В сложившихся условиях — мера абсолютно оправданная и даже необходимая с военной точки зрения. И тем самым — приводящая к абсурду военную точку зрения. На пороге XXI века мы громко заявляем urbi et orbi: мы воюем с враждебным нам и преступным этносом, с берменшами кавказской национальности. Нашему Великому Рейху нужен этот клочок земли, свободный от чеченцев мужского пола старше 10 лет.
«Почему не было проведено эффективной зачистки?» — с гражданским негодованием в голосе вопрошает хор комментаторов ведущих телеканалов. «Зачистка, зачистка, зачистка, когда же будет настоящая зачистка?» — повторяют миллионы прилипших к телеэкранам обывателей.
Да она давно уже проведена — зачистка. Зачистка ваших последних мозгов, «встающие с колен» сограждане возрождающейся России.
Символом нашего Возрождения называют невысокого полковника, который всегда был универсальным солдатом партии, КГБ, санкт-петербургской мэрии, администрации президента. Он блестяще справлялся со всеми заданиями своих начальников — добывал «натовские секреты» для Родины в дрезденском доме культуры, контролировал финансовые джунгли Санкт-Петербурга, удостоверял аутентичность гениталий опального генерального прокурора, мочил в сортире Лужкова и Примакова.
Но сегодня он впервые оказался на той холодной вершине власти, где никто уже не отдает ему приказов, где нет уже никаких начальников. Он чувствует себя неуютно, как разведчик, утерявший связь с Центром.
Всегда, и в университете, и в Высшей школе КГБ, сдававший на отлично экзамены по научному атеизму, он вдруг становится набожным, пытается публично рассуждать на богословские темы, разъяснять нам, «зачем Спаситель пришел в мир». Он старается чаще встречаться с иерархами церкви, наверное, подсознательно надеясь через них восстановить утерянную связь с Центром.
Но иерархи ничем не могут ему помочь. Они испытывают генетический страх перед ним. Слишком он узнаваем. Именно такие — безукоризненно вежливые, корректные, с холодными и жесткими глазами майоры и подполковники «курировали» этих арамисов с первых шагов их церковной карьеры. Он возвращается в Кремль и читает сводки о потерях. Реальные сводки, недоступные нам. Он вспоминает Макбета:
По мне все средства хороши отныне,
Я так уже увяз в кровавой тине,
Что легче будет мне вперед шагать,
Чем по трясине возвращаться вспять.
Апокалипсис сегодня
17 апреля 2000 года
Сначала цитата из «Независимой газеты», последовательно и горячо поддерживающей и Путина, и военную операцию в Чечне:
«Бойня в Комсомольском продолжалась три недели. По селу наносились удары мыслимым и немыслимым оружием. Работала артиллерия всех калибров, танковые пушки и системы залпового огня не знали передышки, использовались ракеты "земля-земля", вертолеты и бомбардировщики сбрасывали свой смертельный груз круглые сутки…
В отдельных подвалах было сплошное месиво из человеческих тел. Иногда приходилось собирать трупы по частям. У многих отрезаны уши.
Над кладбищем стоит смрад. Со всей республики приезжают родители, жены, близкие в поисках пропавших без вести. Мать, узнавшая своего сына по родимому пятну на плече, обнимает труп, у которого вместо лица одно месиво. Как ни странно, плача на кладбище нет. Стоит какая-то гнетущая тишина, хотя здесь постоянно находятся несколько сотен человек. Уже четыре ряда могил вытянулись метров на сто.» («Независимая газета», 13 апреля 2000 г.).
Как ни странно, плача на кладбище нет. Запомним эти слова. О чем-то подобном уже писал русский офицер после очередной «зачистки», может быть, того же села (только оно тогда не называлось Комсомольское) лет 150 назад:
«Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения» (Лев Толстой. «Хаджи-Мурат», 17 глава).
«О ненависти к русским никто и не говорил» — в этой короткой фразе были предсказаны все русско-чеченские войны на 150 лет вперед. Мы не услышали.
«Плача на кладбище нет. Стоит какая-то гнетущая тишина». Мы снова не слышим этой тишины. Мы никогда не покорим народ, чьи женщины не плачут на таких кладбищах. Даже если мы убедили себя, что это очень плохой народ. Мы сможем только убить всех «лиц мужского пола чеченской национальности старше 10 лет».
Нам говорят, что дело вовсе не в Чечне, а в том, что благодаря чеченской операции Россия встает с колен, изживает веймарский синдром, возрождает свое величие и ставит, наконец, перед собой новые гордые и дерзкие цели — догнать через 15 лет Португалию.
Мы всегда строили все свои Города Солнца — и Петербург, и Беломорканал — на месиве человеческих тел. Своих. И после каждого такого «модернизационного проекта» Россия все глубже погружалась в трясину Истории.
На этот раз мы решили заложить наш лучезарный либеральный Лиссабон на более прочном основании. На месиве из чужих тел в подвалах Комсомольского, Грозного и десятков других чеченских городов и сел. Видимо, в этом и заключается концепция «просвещенного патриотизма», о которой так любят сейчас рассуждать яйцеголовые холопы власти.
Португалия может спать спокойно. Так не встают с колен. Так теряют способность к прямохождению. На этот раз навсегда.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
