Книга Вторая мировая война - Руперт Колли

Несмотря на Советско-германский договор о ненападении, заключенный в августе 1939 г., Гитлер все это время собирался напасть на Советский Союз. Вместе с истреблением евреев это являлось фундаментальной основой его главной задачи – расширения на Востоке Lebensraum, жизненного пространства, и покорения славянской расы. Это должна была быть война на уничтожение – на взгляд Гитлера, то обстоятельство, что СССР не подписал Женевскую конвенцию, оправдывало «карательные меры» на оккупированных территориях. Несмотря на бескрайнюю территорию Советского Союза и численность его населения, Гитлер ждал от своих войск быстрой победы и посему не обеспечил их зимним обмундированием. «Нам нужно только взломать дверь, – говорил он, – и все прогнившее здание рухнет». Две тонны Железных крестов ждали в Германии тех, кто примет участие во взятии Москвы.

Неудачные действия Красной армии против финнов в глазах Гитлера явились доказательством ее слабости – однако он недооценил умение русских учиться на собственных ошибках. Гитлер был уверен в том, что местное население встретит его войска с распростертыми объятиями, и иногда такое действительно происходило, но, вместо того чтобы воспользоваться этим, немцы своими жестокими методами быстро оттолкнули от себя потенциальных союзников. Кроме того, Гитлер недооценил решимость и стойкость русских, причем стойкость эта имела бы место и без печально знаменитого приказа Сталина «Ни шагу назад» от 28 июля 1942 г., предписывающего расстрел при малейших признаках пораженческих настроений. За передовыми позициями советских войск постоянно маячила вторая линия тех, кто был готов стрелять в отступающих трусов, «предателей Родины». «В Красной армии только очень храбрый человек может быть трусом», – сказал Георгий Жуков, один из ведущих военачальников Сталина.

Разведчики снова и снова предупреждали о предстоящем нападении, однако Сталин отказывался им верить. Он упрямо запрещал любые действия, которые могли бы показаться немцам провокацией, и даже продолжал поставки в Германию продовольствия и металлов в соответствии с Договором о ненападении, запрещая эвакуацию населения из приграничных районов и строительство укреплений. Поэтому когда 22 июня 1941 г. в 4 часа утра был приведен в действие план «Барбаросса», продвижение войск стран оси, насчитывающих свыше 3 000 000 человек, было стремительным. Дату начала войны выбрали неслучайно: именно в этот день 129 лет назад Наполеон начал свое злополучное вторжение в Россию. В течение первого дня была уничтожена четверть советской авиации. К концу октября немецкие войска находились всего в 100 километрах от Москвы, свыше 1 300 000 квадратных километров советской территории были оккупированы, больше 3 000 000 красноармейцев попали в плен, и в отличие от того, что было на Западе, здесь немцы не собирались соблюдать правила обращения с военнопленными. Многие советские военнопленные умерли от недоедания, болезней и жестокого обращения.

К концу июня войну Советскому Союзу объявили также Финляндия, Венгрия и Албания. Для Финляндии это была «священная война» – возможность отомстить за поражение год назад. Считается, что всю первую неделю после немецкого вторжения у Сталина был психологический срыв: укрывшись у себя на даче, он не отдавал никаких распоряжений. Когда к нему приехали члены Политбюро, он испугался, что они его арестуют. На самом деле члены Политбюро приехали, чтобы спросить у Сталина, что делать. После этого толчка Сталин очнулся. 3 июля в своем первом после начала войны обращении к народу он впервые произнес слова «Великая Отечественная война».

Вскоре темпы немецкого наступления замедлились – чем дальше продвигались гитлеровские войска, тем более растянутыми становились пути снабжения. Красная армия при отступлении прибегала к тактике «выжженной земли», уничтожая все, чем мог воспользоваться враг: продовольствие, сельскохозяйственные посадки, скот, дома. Все большее беспокойство доставляли наступающим немецким войскам партизанские отряды, которые скрывались в бескрайних лесах, нарушая пути снабжения и подрывая моральный дух немцев. А на фронте на смену каждым десяти разгромленным русским дивизиям приходили десять свежих – буквально неиссякаемые ресурсы живой силы действовали на наступающих удручающе. Убедившись в том, что Япония, несмотря на трехсторонний договор, подписанный с Германией и Италией, не собирается нарушать советско-японский договор о ненападении, Сталин перебросил войска с востока на запад, чтобы отражать немецкое наступление.

Однако окончательно нарушил баланс сил в пользу России ее главный союзник – «генерал Мороз». Осенью начались затяжные дожди, резко замедлившие продвижение немцев, поскольку машины и техника завязали на раскисших плохих дорогах, а потом во всей своей мощи ударила зима. Гитлер снабдил свои войска только летним обмундированием, уверенный в том, что победа будет одержана до прихода русской зимы. Его солдаты страшно страдали от морозов, нехватка продовольствия и медикаментов сопровождалась ростом числа заболеваний, что отрицательно сказывалось на боевом духе войск.

Когда немецкие войска подошли к Москве, Гитлер неожиданно развернул главные силы на юг, в сторону Киева, заявив, что гораздо важнее захватить украинские запасы зерна и нефти (и, следовательно, не допустить, чтобы они достались русским), чем занять столицу Советского Союза. Хотя недостаток природных ресурсов Германии постоянно беспокоил Гитлера, многие посчитали это решение роковым, предопределившим судьбу Германии. Сталин же тем временем перебрасывал советские заводы на восток, стремительно наращивая производство боевой техники и снаряжения. В декабре немецкая военная колесница остановилась всего в 50 километрах от Москвы, откуда уже были видны башни Кремля. Немецкое вторжение в Югославию и Грецию задержало операцию «Барбаросса» на целый месяц, и гитлеровским генералам оставалось только гадать, чего удалось бы достигнуть, если бы не было потеряно это драгоценное время.