Он обернулся в дверях каюты.
— Какая вам разница, Гансерт, куда плыть — в Средиземное море или Норвегию? — Он схватил меня за локоть. — Нам нужно, чтобы туда добрался человек, которому мы можем доверять, — произнес он. — Человек, знавший Фарнелла, и к тому же специалист по этим металлам. А самое главное — нам нужен человек, который понимает всю срочность и важность этого дела. Фарнелл умер. Я хочу знать, что он обнаружил незадолго до смерти. Я предлагаю вам цель для вашего плавания и необходимое количество иностранной валюты для вас лично. — Он кивнул и снова шагнул к двери. — Подумайте об этом, — произнес он, покидая каюту.
Я колебался. Он уже поднимался по трапу.
— Вы забыли газету, — напомнил я ему.
— Возможно, вам захочется ее почитать, — ответил он.
Я вышел вслед за ним на палубу.
— Удачи! — произнес он, поднимаясь по железной лестнице на причал.
Я стоял, провожая взглядом его высокую сутулую фигуру, пока она не затерялась среди пакгаузов. Вот чертов тип! Еще не хватало, чтобы он ломал все мои планы! К черту его и его предложение — я все равно отправлюсь туда, где светит солнце, где тепло и все цветет. А потом я подумал о Фарнелле и о том, как он обнаружил пласт меди в месторождении, которое все считали выработанным. Ну с какой стати ему взять и вот так просто погибнуть на леднике?
— Чего хотел этот парень? — ворвался в мои размышления голос Дика.
Я вкратце рассказал ему о том, что произошло.
— Итак? — поднял брови Дик, когда я закончил. — На какой курс мы теперь ложимся? Средиземноморье или Норвегия? В его голосе слышалась горечь, как будто он уже смирился с разочарованием. Для него Норвегия была холодной и темной страной. Он мечтал о солнце и новых возможностях.
— Средиземноморье, — неожиданно решился я. — С поисками металлов покончено. — Ветер игриво гудел в снастях. Совсем скоро нам предстояло валяться на палубе, плавать в море и пить вино. — Сходи позаботься о том, чтобы цистерна с водой подошла к нам до того, как начнется отлив. Иначе мы останемся тут лежать в грязи, — поручил ему я и, развернувшись, вернулся в каюту. Остановившись у иллюминатора, я наблюдал за тем, как по реке, пользуясь отливом, спускается баржа. Почему все-таки Фарнелл умер на Йостедале? Этот вопрос не шел у меня из головы. Во время войны он, скорее всего, жил в горах. Он знал ледники как свои пять пальцев. Я покосился на стол. Газета, которую оставил на нем сэр Клинтон, все еще была там. Я читал заголовки, не понимая ни слова. Я думал о записке Фарнелла. Коль я погибну… Зачем ему понадобилось это цитировать?
Мое внимание привлекла заметка, отчеркнутая синим карандашом. Заголовок гласил:
«СПЕЦИАЛИСТ ПО МЕТАЛЛАМ ЕДЕТ НА МОГИЛУ ЗАКЛЮЧЕННОГО
Недавние сообщения о залежах минералов, обнаруженных в центральной Норвегии, снова привлекли внимание к смерти осужденного героя, Джорджа Фарнелла, тело которого месяц назад нашли на леднике Йостедал в Норвегии. Фарнелл был специалистом по норвежским металлам, в которых прежде всего заинтересованы компании “Кастлет Стил” и “Би Эм энд Ай”. Сэр Клинтон Манн, председатель правления корпорации “Би Эм энд Ай”, вчера заявил: “Вполне возможно, что Фарнелл что-то нашел. Мы намерены это выяснить”.
Поручить расследование решено “Большому” Биллу Гансерту, до недавнего времени занимавшему пост начальника производства на заводе сплавов цветных металлов “Би Эм энд Ай”, расположенном в Бирмингеме. Завтра он отплывает в Норвегию на борту собственной яхты “Дивайнер”, отложив запланированный средиземноморский круиз. Если кто-то располагает информацией, которая способна помочь Гансерту в его расследовании, вы можете сообщить ему об этом на борту его яхты, пришвартованной у причала господ Крауч и Крауч, на улице Херринг-Пикл, Лондон, неподалеку от Тауэрского моста».
Я возмущенно швырнул газету на стол. Какое он имеет право публиковать подобные статьи? Пытается принудить меня к согласию? Я размышлял о том, что смог прочитать о развалинах храмов Греции и Италии, о пирамидах и островах Эгейского моря, о холмах и городах Сицилии. В мире, наверное, почти не осталось мест, где я не побывал. Но я ничего не видел. Я только и делал, что гонялся за какими-то проклятыми металлами, постоянно спеша и перебегая с места на место, маленький винтик в огромной буровой установке. У меня никогда не было возможности остановиться там, где мне захочется, полежать на солнце и оглядеться вокруг. Я не знал ничего, кроме городов и рудников. Я взял газету и перечитал заметку. Затем я поднялся на палубу.
— Дик! — крикнул я. — Почему бы нам не выскользнуть отсюда с этим отливом? Или нас еще что-то удерживает в Лондоне?
— Удерживает? — удивленно откликнулся он. — Мы только что сели на дно. А что?
— Прочитай это, — отозвался я, протягивая ему газету.
Он прочитал и посмотрел на меня.
— Похоже, это означает, Норвегия?
— Нет, — ответил я. — Ничего подобного это не означает. Будь я проклят, если позволю втянуть себя в подобную историю.
— Как насчет Фарнелла? — пробормотал он.
— А что насчет Фарнелла?
— Если я не ошибаюсь, тебе очень хочется узнать, как он умудрился погибнуть на этом леднике, — предположил он.
Я кивнул. Он был прав. Я действительно хотел это знать.
— Интересно, явится к нам кто-нибудь с информацией или нет? — буркнул я.
— «Морнинг-Рекорд» читает четыре миллиона человек, — ответил Дик. — Кто-то из них захочет с тобой встретиться.
Он оказался прав. В течение следующего часа ко мне явились три журналиста, несколько психов, страховой агент и два парня, попросившихся на борт членами команды. В конце концов мне все это надоело. Я хотел зайти к таможенникам. Были у меня и другие неотложные встречи.
— Увидимся за ланчем в «Голове герцога», — сообщил я Дику.
И ушел, предоставив его заботам всех остальных гостей, случись им заявиться на яхту.
* * *
Войдя в паб, он вручил мне большой конверт.
— Это принес посыльный из «Би Эм энд Ай», — пояснил он. — От сэра Клинтона Манна.
— Тебя еще кто-нибудь донимал? — поинтересовался я, вскрывая конверт.
— Подкатывала парочка репортеров. Больше никого не было. Ах да, со мной мисс Сомерс. — Он обернулся, и я увидел за его спиной девушку. Она была высокой и светловолосой. — Мисс Сомерс, это Билл Гансерт.
Ее рукопожатие оказалось на удивление крепким. У нее были серые глаза, и в ней ощущалась странная напряженность, которую не сглаживала даже оживленная атмосфера бара.
— Что вы будете пить? — спросил я у нее.
— Светлый эль, пожалуйста, — ответила она.
У нее был мягкий глуховатый голос.
— Итак, мисс Сомерс, — обернулся я к ней, сделав заказ, — чем мы можем вам помочь?
