Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Наконец в 1909–1911 гг. были полностью разоружены две большие морские крепости – Либава и Керчь. Использовав сотни орудий этих крепостей, можно было соорудить огромный укрепрайон. Но, увы, пушки частично рассовали по другим береговым крепостям, а большую часть сдали на лом или складировали.
Пусть читателя не вводит в заблуждение термин «устаревшая пушка». Действительно, морские береговые и корабельные орудия, изготовленные до 1905 г., имели низкую скорострельность и малую дальность стрельбы – 8-15 км и соответственно были малоэффективны для действий по морским целям в 1914–1918 гг. Но в крепостях и укрепрайонах большая скорострельность и не требовалась. Снимаемые с вооружения флота в 1907–1914 гг. пушки были, без преувеличения, шедевром технической мысли по сравнению с рухлядью образца 1877 г., 1867 г. и 1838 г., которые состояли на вооружении в наших крепостях.
Расположив свои армии за тремя линиями крепостей, Россия могла стать той обезьяной, которая залезла на гору и с удовольствием наблюдала схватку тигров в долине[5]. А потом, когда «тигры» изрядно бы потрепали друг друга, Россия могла бы начать большую десантную операцию в Босфоре. Единственный для нас шанс взять Проливы мог возникнуть лишь в разгар войны.
А захватив Проливы – единственную, достойную России цель в войне, Николай II мог бы выступить и в роли миротворца, став посредником между воюющими державами. Даже если бы Антанта отказалась от переговоров и добилась капитуляции Германии, обессиленная Франция никогда не пошла бы на войну с Россией даже ради Константинополя.
Но, увы, все случилось наоборот. Французские и английские войска держались на линии укреплений между французскими крепостями (один Верден чего стоит) и были готовы драться до последнего солдата, естественно, русского и германского.
С началом войны буржуазная пресса, несмотря на все рогатки цензуры, начала кампанию по дискредитации царского правительства, которое ввязалось в войну, не подготовив к ней армию. Честно говоря, все эти упреки были справедливы. Однако сделанные либералами выводы были, мягко говоря, несерьезны. Никакое «правительство народного доверия» не могло улучшить ситуацию на фронтах.
Ну предположим, Николай II согласился бы на создание правительства, ответственного перед Думой. Началась бы новая фаза министерской чехарды, метания из стороны в сторону. Ведь у вождей либералов не было конструктивных идей ни в области военной стратегии, ни в перевооружении армии, ни в отношениях с союзниками, ни в земельном вопросе. Результатом подобного эксперимента могло быть лишь резкое ухудшение положения наших войск.
Одновременно либеральная пресса создала еще один миф, что, мол, фронт держится в основном на усилиях частных лиц, на военной продукции, изготовленной на частных заводах, на лазаретах, организованных различными меценатами, и т. д. Разоблачение этого мифа очень актуально и сейчас, в XXI веке.
Мы до сих пор не разобрались, какую Россию мы потеряли в 1917 г. Раньше историки и писатели мазали ее ровным черным цветом, а сейчас их детки и внучки, брызгая слюной, перекрашивают ее в розовые тона. Я же человек нудный, беру справочное издание «Россия 1913 г.» (СПб.: БЛИЦ, 1995), открываю страницу 101 и читаю, что на 1913 г. казенных железных дорог было 46 284 версты, а частных – 22 086 верст. Причем почти все магистральные железные дороги были казенными. Значительная часть частных железных дорого обслуживала частные же заводы, в ряде мест железнодорожные ветки были проложены в имения и т. д. На казенных железных дорогах процент участков с двойной колеей был значительно выше, чем на частных, – 30,5 и 13 % соответственно.
Но это все полбеды. Обратимся к динамике развития железных дорог в России. После бума частных железных дорог в 70-х – 80-х гг. XIX века начался обратный процесс. Казенных железных дорог стали строить больше, почти все магистральные частные дороги были национализированы.
Морской транспорт, включая каботажное мореплавание, на 90 % контролировался государством, точнее, Главным управлением мореплавания.
Сухопутные дороги Российской империи находились в ведении главным образом министерства путей сообщения и министерства внутренних дел.
Практически весь ВПК царской России к 1894 г. принадлежал казне. Морскому ведомству принадлежали Обуховский сталелитейный, Адмиралтейский, Ижорский сталелитейный и другие заводы. Военное ведомство владело системой заводов, именовавшихся арсеналами, – Санкт-Петербургский, Московский, Брянский, Киевский и т. д.; оружейными заводами – Тульским, Сестрорецким и др. Горное ведомство владело олонецкими заводами (в районе Петрозаводска), а также созвездием уральских заводов.
Давайте хотя бы бегло оценим динамику развития тяжелой промышленности России. В 60-х – 70-х гг., в начале царствования Александра II, произошла приватизация нескольких заводов, в том числе Севастопольского морского завода, было создано несколько новых больших частных заводов – Обуховский, Александровский и др. Но через несколько лет началась их национализация. Тот же Севморзавод перешел в казну, Обуховский и Александровский заводы были слиты и тоже стали казенными.
В царствование Николая II военную продукцию выпускал лишь один большой частный завод – Путиловский, но это было связано с аферами великого князя Сергея Михайловича.
Автор более двадцати лет в инициативном порядке работал в военных архивах страны. Изучение материалов, связанных с производством военной техники, убедило меня в полнейшей неэффективности капиталистического способа производства в России. Ни пушек (кроме Путиловского), ни винтовок частные заводы не производили, но ГАУ для западных крепостей России периодически заказывало орудийные лафеты (станки) и различные механизмы частным заводам Варшавы, Риги, Гельсингфорса и т. д. Стоимость заказов была в полтора-два раза выше, чем на Санкт-Петербургском орудийной заводе, в арсеналах и на других казенных предприятиях. Время изготовления было в два-четыре раза больше.
Наконец я лично в архивах видел десятки дел, когда невыполненные военные заказы «прощались» частным заводам по прошествии 2-10 лет. По закону в таких случаях должны были начаться штрафные санкции, вплоть до конфискации всего частного предприятия. Но, увы, я ни разу не нашел сведений о таких санкциях.
Зато когда я работал с документами о покупке кораблей и орудий за рубежом, то создавалось впечатление, что там существовал какой-то иной капиталистический строй. Цены и качество их продукции не уступали нашим казенным заводам, а зачастую все было дешевле и лучше.
Так, после Крымской войны срочно потребовалось воссоздать флот. Казенные заводы не могли выполнить все заказы, и пришлось построить несколько фрегатов, корветов и клиперов на частных верфях Франции, Америки и Финляндии, в последнем случае их владельцами были как русские, так и финны. Так вот, построенные «за бугром» суда плавали в два-три раза дольше, чем тот хлам, которые построили наши подданные – как русские, так и финские воры.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
