Джеймс подался вперед и обрадовался, когда Алекс отпрянула.
— Это все? — спросил он.
— Все. Значит, ты согласен заниматься с Куинни?
— О Господи! Я же сказал — нет. — Джеймс взял ее стакан, сделал большой глоток, потом вернул стакан. — Я прекратил эти занятия несколько лет назад и переключился на разведение животных, к чему всегда стремился.
Он вытер губы ладонью, и Алекс ощутила отчетливый запах мускуса. Давно забытое прошлое напомнило о себе, вернув ее в юные годы. Запыленные сапоги, вылинявшие джинсы, потертая шляпа, изношенные перчатки; непоколебимая уверенность в себе и ленивая улыбка, от которой таяло сердце. Не ее, разумеется. Других девушек.
Алекс судорожно глотнула и почувствовала, как волна жара, не имеющего никакого отношения к температуре воздуха, заливает ее щеки. Расстегнутая рубашка Джеймса открывала сильный загорелый торс с темными завитками волос, спускавшимися к бронзовой пряжке ремня. Поношенные джинсы плотно облегали сильные мускулистые ноги, привыкшие к тяжелой работе на природе.
Сейчас он еще больше олицетворял собой силу и мужественность, чем когда-то, а ведь и прежде Джеймс кружил головы.
Смешно, но тогда Алекс, ослепленная человеком, совершенно ей не подходящим, думала только о том, как покорить его. Интересно, как сложилась бы ее судьба, если бы Джеймс был тем единственным, кого она впустила бы в свою жизнь и в свою постель…
Заметив какое-то движение, Алекс оторвала взгляд от пряжки его джинсов, и в этот момент Джеймс коснулся ее подбородка. Она напряглась, и он отдернул руку.
— Ушла в свои мысли?
Алекс покраснела. Неужели Джеймс заметил, что она так внимательно изучала его? Как бы ни был привлекателен объект наблюдения, она здесь не за этим. Алекс выпрямилась.
— Я думала…
— Понимаю, — кивнул он и широко улыбнулся, — порой, глядя на что-нибудь, принимаешь желаемое за действительное.
Алекс сосредоточилась на цели своего визита.
— Я размышляла о твоей выносливости. — Она нахмурилась. Черт, прозвучало нехорошо! — Просто ты стал старше, и в таком возрасте ковбои не всегда могут справиться со своим делом. — Фу… Еще хуже. Алекс пыталась сказать, что Куинни унаследовала от отца упрямство, поэтому ей нужна твердая рука, если дело сладится. Подростки всегда упрямы, и Куинни не исключение.
Джеймс откинулся на спинку стула, поглаживая рукой правое бедро. В уголках его прищурившихся глаз залегли морщинки.
— Полагаешь, тридцать шесть — это очень много?
От его громкого смеха дрожь возбуждения пробежала по ее спине. Алекс наморщила лоб, припоминая, какое удовольствие ей доставляли словесные баталии с этим человеком. В свое время она не упускала возможности поспорить с ним, постоянно болтаясь возле загонов с лошадьми и ковбоев.
Алекс кашлянула, прикрыв рот изящной рукой. Она старалась оттянуть время и выработать стратегию.
— В сущности, дело не в возрасте, — заметила она. — Меня интересует, достаточно ли у тебя жизненного опыта для такой работы.
Джеймс снова подался вперед, и его взгляд пригвоздил ее к стулу.
— И как же мы определим, соответствует ли мой опыт твоим… ожиданиям?
Его тон не оставлял место сомнениям. Он бессовестно дразнил ее, подстрекал, старался вывести из равновесия. Что делать, приходится расплачиваться за то, как она относилась к нему в прошлом. Алекс съежилась на стуле, припомнив свои выходки. Но ведь это была всего-навсего бравада, прикрывавшая подростковую неуверенность. Неудивительно, что она и сейчас раздражала Джеймса. Заявиться без предупреждения, да еще и просить об одолжении спустя пятнадцать лет — значит лишний раз подтвердить его мнение о ней как о нахальной всезнайке с плохими манерами.
Да, дело скверное. И то, что она не та, какой была когда-то, к делу не относится. Значение имеет только одно — безопасность Куинни. Придется менять тактику. Алекс глубоко вздохнула. Надо придать их пикировке более интимный характер, но только так, чтобы было не очень заметно. Медленным движением она прошлась точеным пальчиком вдоль лацкана жакета, как бы подчеркивая то выразительное место, где расходились его полы.
— Я-то надеялась увидеть тебя в деле. — Опустив веки, она лениво водила указательным пальцем по краю высокого стакана. Палец скользнул в воду, и Алекс поднесла его к губам, лизнув кончиком языка. — Посмотрим, достанет ли у тебя энергии довести дело до конца. Мне кажется, такая проба в порядке вещей. Нечто вроде маленькой игры «Я покажу, на что способна, если ты покажешь, на что способен ты».
Она подняла настороженный взгляд и увидела, что Джеймс отодвинулся и закинул ногу на ногу.
— Звучит многообещающе.
Ее сердце застучало сильнее.
— Значит, все-таки интерес есть? — прошептала Алекс, чуть приподняв брови и стараясь удержать ровный тон. Это было непросто, принимая во внимание его близость и то, как он раздевал ее глазами. Взгляд Джеймса скользил по ее груди, тут же напрягшейся в предвкушении. Алекс вдруг захотелось, чтобы ее бюст был более упругим, более женственным.
С мучительной медлительностью Джеймс изучал ее лицо. Сначала губы, потом глаза…
— Значит, если я?..
Алекс дернулась. Джеймс проглотил приманку. Неужели это возможно? Неужели он настолько наивен, что не видит ее насквозь? Она чувствовала себя коварной обманщицей, изображающей искушенную соблазнительницу, тогда как на самом деле имела небольшой опыт в отношениях с мужчинами. Но ради безопасности Куинни Алекс была готова на все.
Куинни. «Сосновые поля». Все правильно.
— Назови время, — твердо сказала она.
— Не стоит откладывать.
Она вздохнула, чтобы подавить удовлетворенную улыбку, и наклонила голову, беспечно играя серебряной сережкой. Теперь все вспомнилось: и чопорность Джеймса, и удовольствие, доставляемое ему остроумной перепалкой, без которой не обходилась ни одна встреча.
— Но предвкушение — половина наслаждения, согласен? — Алекс пробежала рукой по юбке, делая вид, что хочет приподнять ее край.
Джеймс кивнул, поставил локти на стол и громко рассмеялся, что сняло возникшее напряжение.
— Той Алекс, которую я знал, нравились дорогие блюда и фешенебельные отели.
От его точной, но не слишком лестной характеристики она вспыхнула. В молодости Алекс легко поддавалась чужому влиянию, была легкомысленна и всем говорила, что Джеймс не обладает качествами, способными вскружить ей голову.
— По-моему, здесь очень мило, во всяком случае, мне нравится, — проворковала она, пытаясь остудить ладонями горящие щеки.
— Тогда завтра.
— О’кей. — Алекс протянула руку и испытала удовольствие, когда он взял ее в свою ладонь. От прикосновения его жесткой горячей руки у нее перехватило дыхание. — Скажем… в десять.
