Вторая красотка пребывала в полной безмятежности под воздействием распитой на пару с матерью по такому важному поводу бутылочки хереса. Третья же заливалась слезами, будто предчувствуя, что совершает огромную ошибку, но свадьбу отменять уже поздно, да и просто неприлично и стыдно перед кучей родственников и знакомых.
Хотя – и это было более чем возможно – Флоренс заблуждалась в отношении всех трех невест, учитывая ее собственное паршивое настроение.
Около четырех часов дня, вернувшись наконец в магазин, Флоренс буквально с ног валилась от усталости. День выдался очень напряженный, а тут еще Константин появится через несколько минут! Надежды на то, что в ее отсутствие он перезвонил и отменил визит, она не питала.
– Звонки были? – достав коробку с печеньем и включив чайник, спросила она Викторию.
Флоренс просто необходимо было сейчас подкрепиться. В суете и хлопотах никому из ее заказчиков даже не пришло в голову предложить ей чашечку чаю или кофе.
– Были. Деловые, – ответила Виктория. Да еще несколько человек, не называя своих имен, сообщили, что перезвонят вам позже домой, – добавила она легкомысленно веселым тоном, не подозревая о том, какие чувства вызвали у хозяйки магазина ее слова.
Но Флоренс прекрасно понимала, по какому поводу звонили сегодня ее друзья. Да, теперь ей придется многим давать объяснения!
Аннабел Джексон, соседка по улице через три дома, наверняка перемывает сейчас с приятельницами ее косточки, сплетничает по поводу объявления о помолвке. Еще бы, ведь ее сын Сирил остался как бы не у дел, хотя она посматривала на Джиллиан, как на свою возможную невестку.
– Все свадьбы состоятся? Никто не изменил своего решения? – поинтересовалась Виктория.
Такое случалось в их практике, и не единожды. Свадьбы отменялись из-за нервных срывов невест – «Ах, я ни за что не выйду за это чудовище!» – и из-за скандалов, связанных с опозданиями на торжественную церемонию бракосочетания женихов. Но почти всегда через неделю-другую назначались вновь.
– Все складывается на редкость удачно, никаких отмен. Компания подобралась стойкая и невест, и женихов, – рассеянно произнесла Флоренс и взглянула на круглые настенные часы в виде ромашки.
Было без трех минут четыре. Она снова – в который уже раз! – набрала номер Джиллиан.
Подружка наверняка передала той, что звонила мать. Но она, видимо, вернулась домой уставшая и поэтому не перезвонила, решив, что Флоренс просто хочет поздравить ее с днем рождения, а это может подождать до вечера.
Ее дочь была свободна от условностей, что вообще свойственно поколению современной молодежи. Ах, милая Джиллиан, как ты порой бываешь не права, грустно вздохнув, подумала молодая женщина.
На этот раз трубку вообще никто не снял.
Если Джиллиан спала, бесполезно было ждать, что телефонные звонки ее разбудят. Дочь отличалась от родной матери крепким сном и завидным аппетитом. Даже если притащить в спальню и завести бензиновую газонокосилку, она будет спокойно продолжать безмятежно спать и еще улыбаться во сне. Итак, от телефона толку мало…
С благодарностью приняв у Виктории чашку фруктового чая, Флоренс направилась к себе, в зал заседаний. Надо было навести там порядок к приходу Константина – уж он-то наверняка будет выглядеть безупречно. Этот мужчина не изменял только собственным привычкам и явится обязательно в строгом классическом костюме с иголочки, сидящем на его отличной фигуре, как на манекене в витрине модного магазина.
Ровно в четыре звякнул дверной колокольчик, затем раздался стук закрываемой двери, и в такт этим звукам ухнуло куда-то вниз сердце бедной Флоренс. Представление, в котором ей всегда предназначалась только роль бесправной жертвы, началось!
Она вскочила с легкого плетеного из лозы стула, опрокинув его при этом, и, уже подходя к двери, ведущей в торговый зал, услышала низкий бархатный баритон Константина. Нервы молодой женщины напряглись до предела – сейчас она снова увидит его, своего рокового мужчину, впервые за последние долгие два года. Их сегодняшняя встреча неминуемо должна была состояться из-за глупого объявления в «Беркширском наблюдателе». Но именно в эту секунду Флоренс оказалась к свиданию неготовой – слишком уж быстро развивались события!
Она приоткрыла дверь, ведущую в зал, и несколько секунд украдкой разглядывала Константина, картинно стоящего среди букетов из царственных роз.
Время было милостиво к нему, он нисколько не изменился с тех пор, как они виделись в последний раз. Темные жесткие волосы, на впалых висках чуть тронутые благородной сединой, глаза цвета морской воды в штормовом ноябре, опушенные длинными ресницами, прямой нос, красиво очерченная губа под тонкими усиками, волевой подбородок с ямочкой. Да, все как на картинке из журнала о светской жизни. Женщины сходят с ума по таким безответственным и нахальным типам.
Он приехал явно не из больницы, потому что был одет без присущей ему строгости, однако по-прежнему элегантно и с безупречным вкусом. И не скажешь, что перед тобой специалист по полостным операциям, хирург от Бога.
Голубая рубашка с настоящими бриллиантами в запонках на манжетах наверняка от хорошего портного и сшита из дорогого шелка, черные брюки без единой морщинки облегают длинные ноги, пиджак и галстук скромны, словно у принца крови, ботинки безукоризненно блестят.
В его высокой стройной фигуре чувствовалась сдержанная сила. Когда он двигался, на руках и спине играли мускулы.
Он был красив, этот жестокий человек без сердца. Очень красив. И сей очевидный факт не преминули отметить обе девушки, работающие у Флоренс по найму. Они так и порхали вокруг красавца, как мотыльки вокруг горящего фонаря, совершенно не сознавая, что тридцатидевятилетний Константин годится им в отцы.
Даже Виктория Коннори, достаточно известная своим циничным отношением к мужчинам, поглядывала на него с кокетливым любопытством, что тоже не ускользнуло от внимания Флоренс.
– Меня зовут Стормволл, милая барышня, – сообщил Константин глубоким, чуть приглушенным голосом, обращаясь к Виктории. С Флоренс по телефону он говорил значительно прохладнее. – Я приехал повидать…
– Добрый день, мистер Стормволл, – произнесла Флоренс, грациозно входя в зал и негромко стуча каблучками по каменному полу.
Пусть все рушится, но за себя я постоять сумею, словно говорила ее походка.
Константин обернулся на голос и, вскинув брови, насмешливо посмотрел молодой женщине в лицо.
– Мистер Стормволя? – переспросила Виктория, до которой наконец стало кое-что доходить. – Значит, вы…
– Ну да, хозяин, – оборвала ее Флоренс и многозначительно добавила:
– Константин, пройдем ко мне в кабинет.
Он кивнул. Насмешка уже совершенно открыто читалась в его глазах: он понимал, что поставил Флоренс в неловкое положение.
Галантно пропустив ее вперед, он вошел следом в небольшое помещение.
