— Если вы не нуждаетесь в компании, — с расстановкой произнес Джастин, стараясь использовать ситуацию до конца и продолжая разглядывать то, что осталось неприкрытым: загорелые точеные плечи и длинные стройные ноги, — нужно было запереть дверь.
— Я думала, что заперла! — прокричала Рейчел.
Она могла поклясться, что услышала самодовольный смех, когда он наконец ушел, и вся обмякла от охватившей тело слабости. Что за дьявольщина! Ей бы следовало чувствовать себя оскорбленной, но она не испытывала ничего подобного и ужасно негодовала на себя за это. Его серо-голубые глаза, неотрывно глядящие на нее, ласкающие каждый дюйм ее тела… Это было самое сильное эротическое переживание в ее жизни. Она дрожала, пылала, и чувства, которые, как ей казалось, она похоронила вместе с Ричардом, переполняли ее.
Воспоминания о пяти счастливых годах жизни с любимым человеком внезапно нахлынули на нее, и впервые за последние несколько месяцев Рейчел испытала страдание от неутоленного желания. Мысль о том, что причиной всему этому такой грубый, неотесанный, невоспитанный человек, как Джастин Холдейн, причиняла ей боль. Руки дрожали так сильно, что ей стоило немалого труда вытереться и надеть халат.
Она выскочила из ванной, готовая расплакаться, и остановилась как вкопанная.
Джастин стоял, прислонившись к косяку соседней двери, и насмешливо улыбался.
— Ну что, закончили… купаться? — с издевкой поинтересовался он.
Лицо Рейчел вспыхнуло, она повернулась и побежала. И лишь оказавшись в своей комнате за закрытой дверью, поняла, откуда эта паника: ее влечет к этому грубияну. Просто невероятно! Однако она не могла забыть его взгляд… и эту расстегнутую рубашку и густые темные волоски на бронзовой груди, сужающиеся в тонкую полоску и исчезающие в джинсах…
И с чего это она взяла, что у него некрасивое лицо? Действительно, черты у него не такие изысканно-аристократические, как у Ричарда, но в лице Джастина Холдейна столько истинно мужской силы, что оно будет преследовать Рейчел до конца дней!
Когда два часа спустя Рейчел сошла вниз, она все еще не оправилась от волнения. Трепеща оттого, что снова увидит Джастина, она испытала облегчение, узнав, что он не будет обедать дома.
— Джастин уехал в город, — сообщила Лилиан. — Но Питер пообедает с нами, и вы сможете договориться с ним, чтобы он показал вам ранчо.
— Благодарю вас, я обязательно сделаю это, — пробормотала Рейчел.
Сделав вид, что не заметила удивленного взгляда Лилиан, которую насторожил ее слегка дрожащий голос, Рейчел вышла прогуляться перед обедом. Теперь, зная, что Джастина нет, она могла свободно побродить по ранчо и вскоре очутилась возле одного из тех белых заборов, которые видела с воздуха. В загоне паслись примерно с дюжину лошадей, и Рейчел, опершись о перекладину, стала наблюдать за ними.
Какая красота! — размышляла она, упиваясь чистым воздухом, тишиной и покоем и ощущением удаленности от безумного ритма современной жизни. К этому очень легко привыкнуть, подумала Рейчел, но тут же вспомнила, что в этом пасторальном раю притаился коварный змей-искуситель — Джастин Холдейн.
Ей нужно как можно скорее осмотреть ранчо и уехать отсюда. Если она не сделает этого, то невозможно предсказать, что еще случится. Ее пребывание здесь может вызвать ситуацию, с которой она будет не готова справиться. И это еще слишком мягко сказано.
ГЛАВА 2
Этим вечером в баре «Синий кабан» было спокойно, как всегда по понедельникам. Только несколько завсегдатаев примостились на высоких табуретах у стойки.
Джастин прикончил вторую бутылку холодного пива и заказал следующую. Он не собирался напиваться, просто ему необходимо было убраться подальше от ранчо и этой женщины.
Рейчел Браннер, вдова его дорогого почившего в бозе папочки! Какая насмешка! Черт возьми, да она ж ему в дочери годилась! Как случилось, что она вышла за него замуж? Из-за денег?
Джастин взял бутылку и наполнил стакан, наблюдая, как пена поднимается к краю. Он знал, что человек, бывший его биологическим отцом, умер, но никак не мог предположить, что испытает такой шок от неожиданной встречи со своей мачехой. Зачем она здесь? Насколько Джастину известно, Ричард Браннер никогда не посещал ранчо. А его молодая вдова словно атомная бомба взорвала здешний покой.
Его покой.
Вопросы нестерпимо жгли, бередили болезненные воспоминания, старые обиды, забыть которые ему стоило таких усилий. Что сказала бы его мать, будь она жива? Он представил себе реакцию Джулии Холдейн, если бы Рейчел свалилась ей на голову точно так же, как сделала это сейчас. Горечь этих мыслей переворачивала все у него внутри, будила ненависть, с которой он вырос и которая, как он надеялся, осталась в прошлом: ненависть к Ричарду Браннеру.
Рейчел даже глазом не моргнула, услышав имя Джастина. Выходит, Ричард Браннер никогда не рассказывал своей жене о сыне? Может, просто забыл о нем? Разглядывая янтарные пузырьки в стакане, Джастин невесело усмехнулся, размышляя о мотивах поступков Ричарда Браннера. Что могло заставить мужчину, достаточно бесчувственного, чтобы бросить беременную женщину, затем вдруг купить это ранчо и отдать ей половину?
Каждый раз, когда Джастин позволял себе копаться в своем прошлом, он увязал в трясине эмоций и фактов, которым не находил объяснения.
Когда ему исполнилось четырнадцать, мать дрожащим тихим голосом поведала ему свою историю: как любимый человек бросил ее, узнав, что она беременна…
Стиснув зубы, чтобы не разразиться потоком ругательств, Джастин заставил себя отогнать эти болезненные воспоминания и вновь сосредоточился на Рейчел. Помимо воли перед глазами тут же всплыл эпизод в ванной: сияющее от водных брызг молочно-белое тело женщины и шок, который он пережил, когда увидел ее. Джастина пронзила судорога — невольная реакция на воспоминание об этой захватывающей дух женской красоте. И тут же он испытал отвращение к себе за то, что настолько слаб и грешен — позволил себе соблазниться женой отца.
Мысль о ней была ему ненавистна, но ее образ жил в нем: цветущее, прекрасное тело, жаждущее любви. Джастин опрокинул стакан в рот, стремясь погасить пожар, бушевавший внутри. Горячие языки пламени словно щупальца проникали все глубже, грозя захватить его целиком — мысли, волю, душу, ясность рассудка. Ему надо быть начеку, чтобы избежать опасных чар Рейчел Браннер и сосредоточиться на защите «Сердца ковбоя». Ранчо — смысл его жизни, единственное, что имеет для него значение.
Он подозревал, что придет день, когда над его правом владения нависнет опасность. Но никогда даже представить себе не мог, что эта угроза явится в образе прекрасной, соблазнительной женщины. Когда из сухого официального послания ему довелось узнать о смерти Браннера и о том, что теперь пятьдесят процентов дохода от ранчо будет поступать на счет наследницы покойного, он немного расслабился. Мысль о том, что в один прекрасный день Ричарду взбредет в голову идея увидеть ранчо и своего сына, перестала его мучить.
