Глава 2
– Рейвен!
Пронзительный крик пронесся по длинному коридору здания.
Этот голос вырвал Мари из кошмара смерти и океанского шторма. Открыв глаза, она увидела, что койка Арабеллы уже пуста. Ускользнула, ничего не сказав ей, чтобы у Траша появился повод отругать ее. И это в такой день…
Дверь с шумом распахнулась, в комнату вбежал главный слуга Траш. Глаза его яростно сверкали, по лицу струился пот.
– Это неслыханно!
Мари сжала ворот ночной рубашки.
– Простите, мистер Траш. Арабелла обещала разбудить меня, но…
– Хватит, не хочу больше ничего слышать! Если бы не лорд Пенскотт, который пожелал видеть вас немедленно, вы бы сейчас получили хороший урок. Не заставляйте милорда ждать, иначе вылетите на кухню, к черным слугам. – Траш повернулся и почти выбежал из комнаты.
Закрыв за ним дверь, Мари лихорадочно принялась одеваться.
Причина такой взвинченности старшего слуги отнюдь не являлась для нее секретом: как же, сам король приезжает, а в доме еще столько не сделано! Но все же, если она быстро справится со своими обязанностями, вся эта суета ей может оказаться даже на руку и она сумеет выкроить время, чтобы увидеться с единственным своим настоящим другом в этом доме – учителем Беном.
– Хорошо то, что хорошо кончается! – громко произнесла Мари и при этом даже позволила себе улыбнуться.
Она накинула рабочее платье и повязала передник, а длинные черные кудри, не стриженные уже три года, убрала под скромный белый чепчик. Затем девушка быстро пошла по длинному коридору к библиотеке.
На ее стук ответил сам лорд Пенскотт. Мари поправила передник и, чувствуя себя не совсем уверенно, вошла.
Библиотека, служившая центром дома Пенскотта, вызывала у Мари, так же как и у прочих слуг, благоговейный трепет: всю ее северную стену занимал массивный шкаф, в котором среди книг в специально вырезанных нишах стояли изящные статуэтки, бесценные вазы и хранились безделушки и украшения из золота, нефрита и жемчуга. Окна, выходившие в большой сад, обрамляли тяжелые бархатные шторы, а на столике, между двумя окнами, красовался огромный глобус, опутанный золотой проволокой, указывавшей маршруты «Глорианы».
Сегодня Мари увидела хозяина впервые за последние несколько месяцев. Лорд Пенскотт был в утреннем бархатном сюртуке оливкового цвета и в туфлях с золочеными пряжками; на голове его красовался роскошный тюрбан. Увы, это не очень помогало исправить его внешность: жизнь с Гвендолин, новоиспеченной леди Пенскотт, бывшей на двадцать лет моложе его, состарила графа больше, чем все его морские путешествия.
– Закрой дверь, девочка, – произнес лорд Пенскотт по-французски, мягким, без малейшего признака раздражения, голосом.
Мари повиновалась, а затем подошла ближе к огромному резному письменному столу орехового дерева.
Некоторое время граф сидел молча, но наконец из его груди вырвался непроизвольный вздох.
– Ты такая хрупкая, изящная и напоминаешь драгоценную статуэтку. Вот именно за это и еще за твой отличный французский я выделил тебя из всех остальных слуг. Это было больше двух лет назад, кажется? Ну конечно, так, мне ли не знать! – Он поднялся с места и, обойдя вокруг Мари, вернулся к своему креслу. – Моя жена вас тоже полюбила – она предпочитает Мари-Селесту Рейвен всем остальным своим помощницам.
– О да, миледи очень любезна.
Лицо Пенскотта неожиданно потемнело.
– Я бы даже сказал, слишком любезна, – произнес он недовольно и надолго задумался.
В дверь постучали, а затем в библиотеку вошел Траш.
– Сообщение от вашего сына, милорд. Я подумал, что вы захотите прочесть его немедленно.
Распечатав конверт, граф быстро стал просматривать письмо, затем он поднял голову и многозначительно взглянул на старшего слугу.
– Эдмонд подтверждает, что приедет вместе с королевской свитой. Полагаю, на некоторое время он останется здесь, так что проследите, чтобы о нем позаботились как следует. Думаю, комната для гостей над галереей скульптур подойдет лучше всего.
– Прошу прощения, милорд, но капитан Грегори…
– Ему придется перебраться куда-нибудь еще.
– Слушаюсь, милорд. – Траш поклонился и, пятясь, направился к двери.
Когда дверь за ним закрылась, граф снова повернулся к Мари:
– Как вы знаете, завтра у нас будет большой прием. Многие из приглашенных говорят только по-французски. Мне очень будут нужны уши… Надеюсь, вы понимаете, о чем речь?
– Да, милорд.
– Очень хорошо. – Пенскотт сделал паузу. – Я приготовил для вас вечернее платье.
У Мари перехватило дыхание.
– Вечернее платье, милорд?
На губах Пенскотта появилась легкая улыбка.
– Вы будете прислуживать моей жене, но не разносить вина и закуски, а… прогуливаться среди гостей. Попытайтесь выглядеть немного загадочной, но не подавайте виду, что знаете французский язык. Когда все разъедутся, мы с вами снова встретимся и кое о чем потолкуем…
Так вот в чем он, сюрприз! Вечернее платье! Мари изо всех сил пыталась скрыть радостное возбуждение.
– Как прикажете, милорд.
– Кстати, за эту маленькую услугу вы получите вознаграждение. У вас есть какие-нибудь особые пожелания? Может быть, побольше свободного времени для встреч с Беном?
Мари покраснела: предполагалось, что ее занятия английским закончились еще год назад.
– Бен говорит, что вы очень способная ученица. Пожалуй, я скажу Трашу; а в общем, посмотрим… Ну, вот пока и все.
– Да, милорд.
Мари низко поклонилась и попятилась к двери. Оказывается, хозяин знает об их встречах с пожилым учителем и не сердится! Две удивительные неожиданности…
– Ах да, моя дорогая… Еще одно. У нас сегодня много дел; не разбудите ли мою жену, чтобы она могла приняться за работу?
– Конечно, милорд.
– И заодно, когда будете у нее, пригласите, пожалуйста, капитана Грегори ко мне в сад на чашку чая.
Мари широко раскрыла глаза. Еще одна неожиданность!
– Сэр!
Лорд Пенскотт поднял взгляд от бумаг.
– Вы меня слышали, делайте, как я сказал.
Мари показалось, что на мгновение в глазах графа промелькнуло что-то вроде насмешливого любопытства. Быстро закрыв за собой дверь, она пошла к лестнице. Все в доме знали о том, что леди Гвендолин спит с капитаном Грегори; предполагалось, однако, что муж ее в неведении и, если узнает, придет в страшную ярость. Мари старалась держаться подальше от любовников, не желая оказаться замешанной в какие-нибудь интриги или заговор против его милости.
