Причем разговор этот шел на повышенных тонах. Крошка явно с кем-то горячо спорила. Вот она погрозила пальчиком, словно браня собаку, потом сделала три маленьких прыжка вправо и остановилась на одной ноге, так и не поставив вторую на землю. Несколько секунд она стояла, покачиваясь, пытаясь удержать равновесие, потом медленно подняла полы плаща, словно хотела подняться в воздух и улететь.
Натали улыбнулась. Что-то в малышке тронуло ее душу. Она направилась к ней и, подойдя, поздоровалась:
– Добрый день.
Похоже, девочка была настолько погружена в свой воображаемый мир, что вздрогнула и тихонько ахнула.
– Прости, пожалуйста, – вежливо обратилась к ней Натали. – Я не хотела тебя напугать.
Малышка осторожно поставила ногу на землю и опустила плащ. Подняв голову, она взглянула на Натали. Лицо ее было очень серьезным и слегка испуганным.
– Я не слышала, как вы подошли, – наконец ответила она.
– Конечно, – согласилась Натали. – Ты ведь была занята. – Она улыбнулась. – Могу я спросить тебя, чем ты занималась?
На лице ребенка отразился страх, потом оно приобрело виноватое выражение.
– Ничем, – прошептала она.
Натали сразу пожалела о том, что задала этот вопрос. Может быть, малышка стыдится своего чересчур богатого воображения? Повинуясь безотчетному порыву, она опустилась перед ней на корточки, словно собираясь поделиться секретом.
– Когда я была такая же маленькая, как ты, – тихо заговорила она, – я придумала себе кошечку. Ее звали Клара.
Девочка взглянула на нее с интересом и с некоторой настороженностью, словно ей очень хотелось поверить Натали, но она не осмеливалась.
– Правда-правда?
– Правда. Клара была такая же забавная, как живой котенок. Она всегда подбегала ко мне на зов. Не всякий настоящий котенок так себя ведет.
Маленькие плечики выпрямились, кажется, девочка чуть-чуть расслабилась.
– А она умела мяукать?
– Конечно. Она так красиво мяукала. Хочешь, скажу тебе что-то по секрету?
Малышка кивнула. Глаза ее на маленьком, бледном личике казались огромными. Натали подмигнула.
– Клара умела разговаривать.
Девочка восхищенно взвизгнула.
– Но котята не умеют разговаривать, – подумав, заметила она.
– Те котята, которых ты придумываешь, умеют. Знаешь, бывали дни, когда Клара так много говорила, что даже мешала мне думать.
Улыбка исчезла с лица девочки так внезапно, словно Натали стерла ее тряпкой.
– А вы наказывали ее? Заставляли сидеть в углу? – со страхом спросила она. – Привязывали ее к кровати?
Натали поразили эти слова.
– Конечно, нет. Я любила Клару.
– Даже когда она шалила?
– Особенно когда она шалила, – твердо ответила Натали. – Ведь это я ее придумала, и если Клара не слушалась меня, то кого следовало за это винить? Ну-ка, скажи!
Несколько секунд малышка раздумывала, потом глаза ее сверкнули:
– Вас.
– Совершенно верно.
– И что с ней стало?
Натали удивилась: девочка настолько серьезно задала этот вопрос, словно ответ имел для нее огромное значение.
– Ну, я не знаю, – осторожно ответила Натали. – Я ее очень давно не видела.
– Может быть, она умерла, – грустно прошептала малышка.
О Господи! Что за жизнь у этой крошки, если в голове ее бродят подобные мысли? Натали порывисто протянула руки и легонько сжала ее локотки.
– Нет, моя милая, этого не может быть. Котята, которых мы придумываем, никогда не умирают. Я уверена, что Клара жива и прекрасно себя чувствует. – Внезапно Натали осенило: – Хочешь, я ее позову? Как ты думаешь, она придет? Даже сейчас, когда прошло столько лет?
Губы ребенка тронула едва заметная лукавая улыбка:
– Вы же говорили, что она всегда к вам приходила. Натали выпрямилась и огляделась.
– Клара! – тихонько позвала она. – Кис-кис-кис. Иди сюда, моя маленькая. – Она осмотрела маленький двор. – Клара, Клара! – Наклонившись, Натали сделала вид, будто вглядывается в чахлые кусты, росшие у входной двери. – Клара? Это ты?
И была вознаграждена тем, что малышка подошла и встала с ней рядом, а потом, низко нагнувшись, заглянула под ветки кустарника.
– А какого она цвета?
– Беленькая. Без единого пятнышка, а глазки зеленые. Ты видишь ее?
Девочка пристально вглядывалась в царивший под кустами полумрак.
– Я вижу что-то белое, – едва слышно прошептала она и сделала знак рукой, словно призывая котенка подойти. – Клара! Клара! Иди сюда, моя хорошая.
– Что здесь происходит? – внезапно раздался у них за спиной резкий голос, и Натали с девочкой даже подпрыгнули от неожиданности.
Натали выпрямилась и покраснела. Женщина, которая к ним обращалась, явно принадлежала к обслуживающему персоналу, однако голос ее прозвучал настолько властно и в нем слышались такие гневные нотки, что, хочешь не хочешь, почувствуешь себя виноватым.
– Простите, пожалуйста, – вежливо заговорила Натали. – Моя маленькая подружка помогает разыскать моего воображаемого котенка.
Натали надеялась своими словами успокоить женщину, дать ей понять, что они с малышкой просто играют. Однако у нее ничего не получилось. Лицо суровой особы исказилось от злобы. Девочка стояла рядом ни жива ни мертва от страха.
Напряжение нарастало. Казалось, в воздухе вот-вот разразится гроза. Молчание стало невыносимым. Нужно было во что бы то ни стало разрядить обстановку, и Натали поспешно произнесла:
– Надеюсь, вы не возражаете? Я ничего плохого не подразумевала.
– Я в этом не сомневаюсь, мисс, – вежливо ответила женщина и плотно сжала губы, красноречиво выразив тем самым свое неудовольствие. – Однако я надеялась, что Сара не настолько дурно воспитана, чтобы надоедать незнакомым людям всякой чепухой.
Так, значит, это малышка вывела сердитую особу из себя? Ошеломленная, Натали постаралась исправить положение:
– Боюсь, вы меня не поняли. Сара вовсе мне не надоедала. Наоборот, я получила от нашей игры истинное удовольствие.
Лицо женщины стало еще более сердитым. Она быстро вскинула руку, и Натали показалось, что она собирается ударить ребенка. Однако пальцы сомкнулись на тоненькой ручке Сары. Девочка не проронила ни звука, лишь вздрогнула. Натали едва не вскрикнула от отчаяния: настолько жалобным было выражение лица малышки.
– Нет-нет! – воскликнула она. – Я сама подошла к Саре, а не она ко мне! Прошу вас, не сердитесь! Мы только играли. Уверяю вас, ничего плохого не произошло.
Женщина так свирепо взглянула на Натали, что та отпрянула в испуге.
