Иными словами, не сознавая, что делает, она позволила отцу думать, что Сэм и в самом деле соблазнил ее. Молча кивнув, Сэм посмотрел на долину.
– Прошло несколько месяцев, и стало очевидно, что я не беременна. Отец хотел аннулировать наш брак, но к этому времени люди уже узнали, что я замужем.
С таким же успехом все эти годы она могла бы носить власяницу вместо обручального кольца. Прикосновение этого кольца она ощущала, словно веревку на шее.
– Мою мать пугали мысль о разводе и возможный скандал. Легче было объяснить твое отсутствие, сказав, что я жду твоего вызова. В конце концов люди перестали задавать вопросы о моем муже.
Она положила на край тарелки другой кусочек круассана, скатанный в шарик.
– А ты почему не возбудил дело о разводе? Каждый раз, когда от тебя приходил конверт, я молила Бога, чтобы в нем оказались нужные для развода бумаги.
– Джентльмен никогда не делает первого шага. Невзирая на обстоятельства, он дает возможность своей жене потребовать развода. – Сэм провел рукой по волосам. – Вот почему все эти годы я присылал твоему отцу свой адрес, чтобы он знал, куда посылать бумаги, если бы потребовалось получить мою подпись.
Когда-то Энджи со страхом ожидала нового унижения. Она боялась, что он возбудит дело о разводе. Но, как только она поняла, что единственное, что ждет ее в жизни, – это одиночество и тоска, что она будет наблюдать, как другие люди наслаждаются жизнью, в то время как годы скользят мимо, унижение и скандал стали казаться ей ничтожной ценой за свободу и еще один шанс попытать счастья заново.
– Итак, десять лет нашей жизни были выброшены псу под хвост, – сказала она наконец.
Он ничего не ответил, и она уронила кусочек круассана, который вертела в пальцах, скатывая в шарик, и вытерла руки салфеткой.
– Я полагаю, что ты ждешь развода с таким же нетерпением, как я, чтобы начать жизнь заново.
Сэм бросил взгляд на французские двери.
– Это заведение приносило бы большую прибыль, если бы миссис Финн продавала спиртное.
Он откашлялся, стараясь подавить смущение.
– Ладно. Раз уж между нами все ясно, то скажу: я так же жду развода, как и ты. По правде говоря, я зол, что ты не подала на развод давным-давно.
Наконец-то их взгляды встретились.
– Мы получим развод, Энджи, но это займет некоторое время. Мне бы чертовски хотелось, чтобы твой отец оказался не прав и я преуспел в жизни. Но это не так.
Солнечный свет бил ему прямо в лицо, прочеркивая на лбу и в углах глаз золотые линии. В это мгновение Энджи осознала, что ее влечет к нему так же, как и десять лет назад. Она была потрясена. Мальчик, в которого она была влюблена, исчез. Вместо него появился мужчина – красивый, жесткий и даже опасный незнакомец. Что-то в ней оборвалось, когда их глаза встретились.
С раздражением она прислушалась к его голосу. Он говорил, что не в состоянии ее содержать и взять на себя расходы по бракоразводному процессу. Она оглядела горные склоны. Шахты работают, это очевидно.
– За десять лет старательской работы ты не нашел золота?
– Я не искал его. Я только два года в Уиллоу-Крик, а раньше искал серебро с весьма скромным успехом. Между этими двумя периодами я работал на стройке в Колорадо-Спрингс.
Против воли Энджи подумала, что в конце концов ее отец был прав. Сэм и в самом деле ничего не добился. Будто угадав ее мысли, он слегка покраснел.
– Рано или поздно я сорву банк. Я чувствую это плотью и кровью, а пока что мне хватает на еду и жилье.
– Нет нужды так яростно защищаться. Я ведь ничего не сказала. – Но хотела сказать, потому что испытывала желание уязвить его. Как бы глупо это ни было по истечении всех этих лет. Она глубоко вздохнула. – В таком случае когда ты смог бы оплатить процесс?
– Не знаю. Даже если мне повезет завтра, у меня есть другие, более важные, обязательства. Получить развод – для меня не дело первостепенной важности. По правде говоря, в списке моих неотложных дел это стоит на последнем месте. На мне лежит ответственность более серьезная, Энджи. Мне жаль, но дела обстоят именно так.
После каждой его фразы следовала долгая пауза. Все эти годы Энджи ждала начала новой жизни. Она надеялась, что ожидание закончится, как только она увидит его снова. Она ошиблась. Прикрыв глаза, чтобы он не заметил слез бессилия и разочарования, она спросила:
– И что мне делать, пока я буду ждать, когда ты найдешь золото? Где я буду жить? Куда пойду?
Помолчав немного, он тихонько выбранился. Сэм не мог ответить на ее вопросы и только сказал:
– Я не могу поселить тебя отдельно. – Прежде чем она успела выразить протест, он поднял руку: – Поверь мне! Я хотел бы помочь тебе, но я откладываю каждый цент. Поэтому – а мне это претит так же, как и тебе, – тебе придется пожить у меня, пока нам не удастся исправить нашу ошибку.
– Это ужасно, совершенно неприемлемо!
– Если ты знаешь лучшее решение, расскажи мне о нем. – Она не знала такого решения. Ни у одного из них не было денег, и оба в них нуждались. Поэтому ей придется повременить с началом новой жизни. Поборов желание заплакать, Энджи ударила кулаком по столу, сбив шарики из круассана с края тарелки. Они упали ей на колени, и она в сердцах смахнула их.
– Ты понимаешь, что это такое – быть замужем, но не быть женой? Сидеть и наблюдать, как твои подруги выходят замуж, заводят детей и живут счастливо? – В глазах ее сверкал гнев, а голос дрожал. – Другие женщины занимались хозяйством и растили детей, пока я сидела в гостиной и вышивала бесчисленные наволочки и салфетки. В конце дня я садилась у окна и смотрела на проезжающие экипажи, уносящие дам домой к их семьям и мужьям, ждущим их к ужину. Я до боли им завидовала. Горько было наблюдать вечером, как мужья и жены вместе возвращаются домой. А я сидела со своими родителями. Я так долго ждала, Сэм. Сколько еще мне ожидать достойной жизни?
– На этот вопрос у меня нет ответа, – сказал он, закрывая глаза и потирая лоб. – Мне жаль, что все обернулось так. Если бы я мог что-нибудь изменить, я бы это сделал.
Не впервые Энджи захотелось сорвать с пальца золотое кольцо и зашвырнуть его как можно дальше. Ее обручальное кольцо принесло ей час счастья и десять лет горестного одиночества.
– Нет другого решения? Совсем никакого? – Голос ее дрожал от отчаяния. – Мы должны прожить вместе неизвестно сколько, и нет другого выхода?
Рывком поднявшись с места, он бросил на стол горсть монет.
– Насколько это возможно, я не буду путаться у тебя под ногами. И не беспокойся. Я не посягну на твою честь.
Это соображение не приходило ей в голову. А теперь, когда он сам об этом заговорил, кровь бросилась ей в лицо и щеки ее порозовели. Она не знала, благодарить его за такие уверения или принять их как оскорбление, раз он счел необходимым заявить о том, что она считала само собой разумеющимся.
