— Значит, ничего, кроме качества тамошнего пола… гм, — папа спрятал улыбку в усы, услышав намек на двусмысленность в собственных словах, — тебя не волнует?
— Нет, — сказала Рита. — Не волнует.
— Значит, договорились, — хором произнесли родители.
— Ага, — сказала она и пошла в свою комнату.
Теперь можно обзвонить всех приятелей и сообщить, что в девятом классе она будет учиться в другой школе. Так куда она улетает в конце лета? В ссылку? В эмиграцию?
Глава 4. Полет навстречу любви
Если бы не «блинное дело», иногда с тоской думала Рита, может быть, ее все-таки оставили бы с бабушкой. Так поступили родители подруги Насти. С тех пор, как они уехали, школьная микротусовка не толклась на лестнице во втором подъезде между третьим и четвертым этажом. Бабушка пускала их домой спокойно, даже угощала компотом из ранеток, крошечных яблок. Но после того, что в семье Масловых назвали «блинным делом», надежды не осталось.
Вообще-то Рита любила неожиданные перемены в жизни. Даже совсем маленькая, она требовала, чтобы ее водили в детский сад разными дорогами.
— Весь город мой, — заявляла Рита. — Почему я хожу только по одной улице?
— В отца, — качала головой бабушка. — Геологом станет.
— Вот уж кого не вгонят в стресс никакие переезды, — говорил папа. — Между прочим, люди с таким характером, как у нас с Ритой, легко приживаются в новых местах. И даже, — он подумал секунду, потом добавил: — В разных странах. Наш тип характера хорош для эмиграции.
Рита вспомнила этот разговор вечером, а утром, за завтраком, сказала родителям:
— Ну ладно, если это не ссылка, то значит эмиграция. В другую страну.
— Ты не так далека от истины, — рассмеялась мама. — Ты на самом деле отправляешься в другую страну. Там живут ханты и манси.
— Они говорят на своем языке? — спросила Рита.
— Да, но, насколько мне известно, они прекрасно знают русский.
Перед тем как сесть за уроки, Рита сняла с полки зеленый «Энциклопедический словарь», прочитала все, что написано о ханты и манси. Оказалось, они издавна расселились по берегам реки Обь. Занимаются охотой, рыболовством, оленеводством. Теперь, если ее станут спрашивать, куда она собралась, Рита знала, что ответить: она отправляется в эмиграцию.
Когда в 8 «А» узнали новость, вокруг нее охали так, что Рита чуть не задохнулась.
— Надо же, никаких тебе родителей! Кайф! — визжал от зависти бритый наголо Витек.
— Там такие олени… У них ресницы, как у Новиковой, — хихикал Мартышка, он же Славик Мартынов, который проходу не давал Ритиной соседке Даше Новиковой. — Я видал на картинке.
Даша звонко шлепнула его по стриженому затылку.
— Ты выучишь два языка, Ритка, я просто рыдаю от зависти, — призналась подруга Настя. Она видела себя в будущем переводчиком со всех языков мира. — Один язык ханты и один язык манси. Целых два!
Рита испытывала что-то еще, кроме обычного волнения перед новым поворотом в жизни. Но что именно? Она искала объяснения чему-то неизвестному, что входило в ее жизнь прямо сейчас. Или она сама менялась, а не обстоятельства?
Ночью, когда Рита лежала в постели с открытыми глазами, она поймала, наконец-то, мысль, которая не давала ей покоя.
Ну конечно, могла бы раньше догадаться, сердилась она на себя, если родители отправляют ее одну в такую даль, если верят, что там она может проучиться весь девятый класс, значит, она уже взрослая? Петруша — ребенок, они берут его с собой. Рита закинула руки за голову, вытянулась во весь рост.
А если она взрослая, значит, с ней может произойти что-то, чего не случалось до сих пор. Такое, чего втайне она желала… Там, на далеком Севере, есть кто-то… Особенный, не похожий на одноклассников…
От этой мысли, даже не разобранной на мелкие мысли-составляющие, у Риты быстро-быстро забилось сердце. Ей хотелось влюбиться по-настоящему. По-другому, чем в детском саду или в школе. Чтобы Он был необычным мальчишкой, не таким, каких она видела рядом с собой до сих пор. А еще лучше, если в него уже кто-то влюблен, какая-нибудь девчонка… Нет, не какая-нибудь, а очень красивая… Или он сам влюблен в кого-то… Но как только он увидит ее, то сразу забудет про всех девчонок на свете.
«Смешно», — попыталась одернуть себя Рита. Но что-то внутри противилось. Ничего смешного.
Что ж, умные люди говорят: о чем думаешь, то и случится.
Глава 5. А ты не манси!
— Нет, я не манси, — сказала Рита, укладывая на полке глубокого стенного шкафа свои вещи.
Она привезла немного — три пары джинсов, теплые брюки, футболки, свитера. В интернате на занятия все ходят в форме. Она понравилась Рите — брюки в зеленовато-бежевую клетку, бледно-зеленый пиджак и… Вот эта вещь нравилась Рите больше всего — галстук. Настоящий мужской галстук, с рыхлым узлом, чуть небрежно завязанный на бежевой рубашке. К костюму полагались черные лодочки, кожаные, на школьном каблучке.
Рита была высокая девушка — метр семьдесят пять, ей подобрали костюм точно по росту. Портниха осталась довольна — ничего не надо переделывать.
— Ты просто модель, — похвалила она, оглядев новенькую.
Люба, ее соседка по комнате, тоже оглядела Риту. Потом процедила сквозь зубы:
— Неплохо.
В комнате их четверо, Люба — самая близкая соседка Риты. Две другие обитательницы отделены от них деревянной резной ширмой. Директриса считает, что так удобней: и вместе, и в то же время нет.
— Если ты не манси, не ханты, почему ты здесь? — не отставала от новенькой Люба. — Чего тебе здесь надо? — Черные глаза смотрели недружелюбно. — Можно подумать, твой отец пасет оленей в тундре, поэтому тебя сюда прислали. — Она постаралась скривить губы так, чтобы новенькая не сомневалась в ее неодобрительном отношении.
Рита окинула взглядом свою соседку. Тоненькая, невысокая, с черными прямыми волосами до плеч. Волосы такие густые, что кажется, обычная расческа застрянет в них навсегда. Но самое удивительное, у нее синие глаза. Такие яркие, что хочется зажмуриться, потом снова взглянуть и проверить — не померещилось?
— Можно подумать, — фыркнула Рита, — твой отец пасет оленей.
— Конечно, — усмехнулась Люба.
— Не ври, — бросила Рита и снова отвернулась к шкафу, чтобы закрыть полированную дверцу.
— Я не вру, — Люба покачала головой.
— Ты сама-то видела оленя когда-нибудь? — спросила Рита.
— Они везде, — она захихикала. — Рогатые. А мой отец у них начальник.
Рита пожала плечами.
— Не поняла, — Люба нарочито шумно вздохнула. — У моего отца работает стадо разных мужчин, они все рогатые. Как олени. Поняла? Ха-ха!
