Сэр Джейсон не понимал, как девушки могут дышать, поскольку их лица исчезли. Он обеспечил себе прекрасный обзор происходившего, кружа вокруг тел исполнительниц и мысленно сравнивая похожую на персик прелесть нордической девушки с более темной прелестью ее испанской партнерши, причем складки смуглой девушки напоминали грецкий орех. От наполнявших маленькую комнату смешенных женственных запахов обеих девушек — а у второй он был особенно пикантным — у него в голове загудело. Хотя Инга позднее говорила, что раньше никогда не участвовала в подобных недозволенных спектаклях, наглядные действия ее длинного пунцового языка, проворно лизавшего и проникавшего в отверстия подруги, явно ставило под сомнение это утверждение, а ее претензия на девственность у многих вызвала иронический смех.
Как и другие присутствовавшие мужчины, включая хозяина вечеринки, сэр Джейсон больше не мог выдержать напряжения в своих чреслах и ощущал необходимость выпустить из заточения свой страждущий пенис. Его рука заскользила по гладкой поверхности налитого органа и сосредоточила свои усилия на головке, лоснившейся от собственной смазки. Его не особенно волновало наблюдают ли остальные за ним, поскольку он страшно гордился габаритами собственного мужского достоинства. Его темные глаза не отрывались от разворачивавшейся перед ним похотливой сцены, а сам он умело обхаживал свой инструмент. Испанская девушка начала постанывать, когда партнерша вводила и вытаскивала пальцы из красновато-коричневой щели ее влагалища, от этого движения в тихой комнате возникли звуки, похожие на плеск воды, и смуглянка ответила тем, что ввела длинный темный палец в розовато-коричневое заднее отверстие Инги.
Вдруг невесть откуда у колен сэра Джейсона возникли золотистее локоны, и он почувствовал, как его капающий член забрали теплые губы. Он напрягся, когда палец пощекотал область его девственного ануса. Затем палец настойчиво пробрался внутрь и, достигнув предела, удобно устроился в дотоле нетронутом проходе. Когда сэр Джейсон обвыкся с необычным ощущением, ему стало даже приятно, мышцы расслабились и его пальцы переплелись с блестящими локонами, принадлежавшими двигавшейся внизу голове, их шелковистость доставляла почти такое же удовольствие, как и язык, омывавший его с сознанием дела. Горячая влага приливала к яичкам сэра Джейсона и тоже омыла их, затем язык устремился к его мускулистым бедрам и двинулся к заднему месту на замену любознательному пальцу.
Напряжение в паху сэра Джейсона нарастало, и вскоре ему стало невмоготу. Он воткнул свой разрывающийся пенис обратно в источник наслаждения и с животным стоном изверг свои соки в нетерпеливо ждавшие уста. Потом, когда он опустил взор, чтобы улыбкой отблагодарить источник услады, его полуприкрытые глаза встретил невинный взгляд сине-серых круглых глаз Ларса, студента из Стокгольма, приехавшего сюда по обмену.
Сэр Джейсон вздрогнул от неприятного воспоминания и попытался вытеснить из сознания это унижение. Селия все еще стояла, наклонясь через подлокотник кресла, а ее сверкающие прелести были отданы ему на милость. Он вонзил перегретый пенис во влажное отверстие, заставив ее вскрикнуть от неожиданности и боли. Он непрестанно долбил ее, будто каждый ослепляющий толчок мог изгнать чувственный образ молодого человека, присевшего перед ним и жадно слизывавшего со своих мясистых губ свежие подношения сэра Джейсона.
Позднее в тот вечер Селия лежала в постели и прижимала к себе Колина, ее измученное отверстие слишком болело, чтобы позволить ему доступ к ее телу. В этот вечер сэр Джейсон был особо беспощаден, незабытое наказание все еще могло вызвать слезу в ее глазах. Парочка вполголоса шепталась о побеге, сознавая в глубине души, что подобное намерение вряд ли осуществимо. Давление общественного мнения вынудило усилить поиски, и Колина несомненно узнали бы в любом месте, а сэр Джейсон непрестанно напоминал об этом обоим. Хотя Селия собственно могла уйти, она знала, что не сделает этого без любимого. Даже если она и в самом деле уйдет от него, то порочный кузен поклялся сообщить полиции о том, где находится Колин в тот самый миг, когда ее маленькие ножки покинут территорию Дома на Пустоши. В любом случае оба оказались в ловушке, точнее, были обречены. То обстоятельство, что Селия поспешила снять с банковского счета свои скудные сбережения, сейчас не имело никакого значения. Хотя сэр Джейсон знал, что эти деньги заперты в ее дорожной сумке, он не считал нужным изъять их. Власти вели наблюдение за любой железнодорожной станцией и любым портом страны, и эта скромная сумма оказалась бесполезной.
Колин неспокойно шевельнулся и застонал. Селия чувствовала, как его твердый член настойчиво упирается в ее обнаженное бедро. Она знала, что Колин видел всю унизительную сцену между сэром Джейсоном и нею и испытывал мучения, обостренные тем, что его члены стали неподвижными от выпитого. Внутри Селии вспыхнула злость. Проклятый сэр Джейсон опоил его, снова и снова наполняя бокал с адской янтарной жидкостью. Как же ей винить любимого беднягу? Ему ведь надо как-то притупить свой мозг и тело. А что, если ей понадобится его помощь? Что, если сэр Джейсон начнет зверствовать так, что может навредить ей, даже убить ее? Что тогда? Парализованный алкоголем мужчина ей никак не поможет!
Она заглянула в измученное лицо Колина, его глаза и щеки запали, подтверждая собственное поражение. Нет. Она не может сердиться на него. Это не его вина. Он пытался отговорить ее. Собственно, он хотел отдать себя в руки правосудия, если таким образом можно было бы освободить ее, позволить ей вернуться в Лондон к нормальной жизни. Он твердил, что она однажды забудет его, найдет себе другого, кто одарит ее драгоценной любовью. Но Селия и слушать об этом не хотела, она не верила его словам и хотела лишь остаться с Колином, даже если это означало жить под зорким глазом старшего кузена. Ради всего святого, этот человек к тому же являлся его плотью и кровью! Конечно, он не мог быть столь порочным, как в этом хотел убедить ее Колин. Оба так похожи, даже глаза у них были одинаковы. Поэтому именно Селия настояла на том, чтобы соблюдать порочный уговор с сэром Джейсоном. Однако откуда ему было знать, что она говорит серьезно?
«Бедный Колин, — подумала она, качая головой. — Как он раздосадован». Хотя сэр Джейсон не ограничивал сексуальной свободы парочки, к тому времени, когда он отпускал Селию, для удовольствия Колина уже почти ничего не оставалось. Селия почувствовала, как шевельнулся его давший течь пенис и оставил влажный след на ее плоти. Селия улыбнулась, ее сердце наполнилось нежностью, когда она изогнулась под одеялом и взяла его член в рот. Он вздохнул, снова и снова шепча ее имя, когда она водила губами вверх-вниз по гладкой поверхности и по уплотненному краю, отделяющему головку. Головка пульсировала, стала пурпурной от вожделения, и Селия проглотила ее до упора, опасаясь, как бы не подавиться. Влага продолжала сочиться из головки, оставляя вязкий слой на языке и губах Селии, пока ее рот втягивал твердую шишку. Дыхание Колина ускорилось, и он произнес ее имя последний раз до того, как его орган изверг соки, густое вещество устремилось вперед, и Селия, переполненная любовью, проглотила все.
Истощенный Колин тут же отключился, вкус его подношений, напоминавший сырые яйца, оставался во рту Селии до тех пор, пока на следующее утро окутанное дымкой солнце не пробилось через серое небо.
