Фонари перед домом освещали фонтан, еще не распустившиеся кусты роз вокруг него и полукруглую асфальтированную дорожку, огибавшую лужайку, их свет неровными пятнами ложился на белокаменный фасад трехэтажного дома, погруженного в темноту. Через фигурное стекло над дверью поблескивали лишь лампы, горевшие в просторном холле.
Типтон открыл перед ней дверцу, и, выйдя из машины, Мэгги почувствовала облегчение: взглянув на окна, она поняла, что Лайл уже спит. Значит, она не увидит его до самого утра.
Сара и Баффи остались в машине. В Уиндермир они приехали погостить и собирались пробыть целый месяц: начинались торжества по случаю дерби. Сами скачки были назначены на субботу в первую неделю мая, но все, что им сопутствовало, по традиции считалось в Луисвилле главным событием года и праздновалось даже шире, чем Рождество. Женщины остановились у Люси Драммонд, матери Сары. Последние полгода Люси, единственная оставшаяся в живых близкая родственница Лайла, жила в доме для гостей, очаровательной двухэтажной деревянной постройке неподалеку от основного поместья. Она обосновалась в Уиндермире, потому что Вирджиния, ее мать и мать Лайла, занимавшая роскошные апартаменты в крыле, главного дома, была тяжело больна. Доктора предсказывали, что она вряд ли доживет до осени.
– Спокойной ночи! – крикнули из окна «роллс-ройса» Баффи и Сара и помахали Мэгги.
Когда Типтон садился в машину, Мэгги с напускной веселостью махнула в ответ и продолжала махать до тех пор, пока «роллс-ройс», медленно проехав по дорожке, не скрылся за поворотом. Дом для гостей находился за бассейном и теннисным кортом, отделенный от главного дома сарайчиком для собак и разросшимся декоративным кустарником. Мэгги смотрела вслед удаляющейся машине, пока во тьме можно было различить красные огоньки задних фар. Наконец-то ей не надо больше улыбаться. От напряжения у нее даже заболели щеки.
Вдруг на руку ей упала большая холодная капля. Она не успела поднять голову, как почувствовала вторую, третью, – начинался дождь, а через секунду хлынул настоящий ливень. Бросившись вверх по ступеням и на ходу вытащив ключ, Мэгги оказалась у портика в считанные секунды, но за это время промокла до нитки. От нее потребовалось немало ловкости, чтобы быстро открыть и снова запереть за собой входную дверь, добежать по скользкому паркетному полу до шкафчика в столовой, где была скрыта сигнализация, и отключить ее, прежде чем сигнал поступит в полицейский участок. Привычным движением набрав код, она даже успела проделать все это на две секунды быстрее, чем требовалось.
Сделав это, Мэгги перевела дух и прислонилась к роскошным, ручной росписи, обоям столовой, даже не подумав, что от мокрой одежды может остаться пятно и, когда Лайл обнаружит его, он придет в бешенство. Дрожа от холода и обхватив себя руками, она закрыла глаза.
И тут же из темноты возникло знакомое лицо: Ник. Он вновь был с ней.
Как же ей теперь жить дальше?
Глава 2
Ее богато убранная спальня помещалась в основном здании и окнами выходила на огромную каменную террасу с задней стороны дома. За то время, что Мэгги шла туда, она успела немного успокоиться. Нет, даже если Ник все еще сердится, он не сделает ничего, что могло бы повредить ей. По крайней мере, тот Ник, которого она знала и помнила.
Но всякий раз, воскрешая в памяти горечь их расставания и последовавшие затем долгие двенадцать лет полной неизвестности, она начинала сомневаться.
Ник никогда ничего не забывал и не прощал.
«Догадайся», – сказал он, когда она спросила его о цели приезда. Причины могли быть самые разные, и это заставляло сжиматься ее сердце.
По мягкому ковру, застилавшему пол спальни, Мэгги прошла к столику возле кровати, на котором стоял маленький ночник из белого оникса. Начав расстегивать блузку, она одновременно включила свет и тут же с испугом отпрянула: в углу комнаты на стуле сидел мужчина.
– Хорошо провела вечер, дорогая? – улыбнулся Лайл, видя, как она испугалась, и явно получая от этого удовольствие. Его редеющие светлые волосы тускло поблескивали в свете лампы. В свои пятьдесят два он был все еще красив: худое вытянутое лицо, рельефный нос, четко очерченный подбородок. Высокий, сухощавый и подтянутый, он даже в халате сохранял прямую осанку и элегантность, чем очень гордился, замечая, как Дэвид старается подражать ему. Дэвид. Ее сын. Их сын.
По спине пробежала дрожь. Наклонив голову, она посмотрела ему в глаза: голубые, холодные, словно кусочки льда, насмешливо злобные.
– Да, неплохо.
– Встретила кого-нибудь?
Как он все узнает так быстро? Он поистине обладал сверхъестественной способностью. Иногда он казался Мэгги колдуном, каким-то злым гением, которому известно все, что она делает и говорит, он знал даже ее мысли, и ей становилось жутко.
Чтобы унять волнение, она глубоко вздохнула.
– Приехал Ник Кинг. Я… мы случайно встретились с ним в Индиане.
Затем она отвернулась и с нарочитым спокойствием, которого вовсе не ощущала, направилась в гардеробную, продолжая расстегивать блузку. Мысль о том, что ей придется раздеться в присутствии Лайла, повергла ее в ужас, но и остановиться она не могла, это было бы непростительной ошибкой. Лайл внушал ей страх и отвращение, но за долгие годы она научилась скрывать свои чувства. Урок достался ей дорогой ценой. И все же ей не удалось сдержать дрожь, оставалось надеяться, что он не заметит этого, а влажная одежда в любом случае послужит объяснением ее состояния.
– Ага.
Итак, он все знает и ожидал, что она будет лгать. Уже то, как он произнес это «ага», подтверждало ее опасения. Ей стало страшно.
– И что же он говорил?
– Сейчас, одну минуту. – Ей необходимо было собраться с мыслями. Слава Богу, что Лайл не пошел за ней в гардеробную, она догадалась оставить дверь открытой, иначе он наверняка последовал бы за ней. Он получал удовольствие от всего, что унижало ее.
Быстро сняв мокрую одежду, Мэгги надела белый бархатный халат и, туго затянув пояс, вернулась в спальню. Подойдя к большой кровати под балдахином, она остановилась и взглянула на мужа.
– Я спросил, что он говорил.
Мэгги сжала рукой деревянную спинку кровати.
– Ничего особенного. Просто поздоровался.
– Он сказал, что заезжал сюда? Я играл в теннис, но он видел Дэвида.
– Да, он сказал. Дэвид ему очень понравился.
Лайл выругался и так резко встал со стула, что Мэгги невольно сделала шаг назад. С искаженным от бешенства лицом он обошел вокруг постели и приблизился к ней вплотную. Отступать ей было некуда. Длинными сильными пальцами он грубо схватил ее за подбородок и запрокинул ей голову. Их глаза встретились.
– Что ты сказала ему, черт возьми?
– Н-ничего. Я ничего не сказала ему! Ты же знаешь, что не сказала! – Она боялась этого человека, но в то же время впервые за долгие годы почувствовала, как жаркой волной в ней нарастает ярость, ярость, приносящая облегчение. После встречи с Ником в ней вновь проснулась девушка из прошлого, та самая Магдалена Гарсиа, которая не боялась ни мужчин, ни Бога, ни черта. Да, она была такой, пока Лайл не прибрал ее к рукам, и тогда она узнала, что такое настоящий страх.
