— Скучно же, Иван Константинович!.. Надо расшевелить дежурных, а то они уже двенадцатый сон смотрят… А в четыре часа можно будет еще парашютистов сбросить…
Куликов молча пожал плечами, повернулся и вышел.
* * *
Лена Соловьева, агроном Липнинского Райзо, возвращалась домой из Молотиловского сельсовета, где она была в командировке. На попутной машине, на которой она ехала, в дороге отказал мотор, и ей пришлось около пяти километров идти пешком.
Когда она подошла к окраине города, был первый час ночи. Сперва она не заметила ничего особенного, только удивилась полной темноте улиц, но предположила, что виной этому какие-нибудь неполадки на электростанции.
Но недалеко от больших, недостороенных корпусов льнокомбината она услышала неожиданный окрик:
— Стой! Руки вверх!
Из густой тени выступили два человека. Один из них подошел вплотную к Лене, которая остановилась, но рук не подняла и стояла, как б раздумывая, стоит это делать, или нет.
— Руки вверх, а то стрелять буду!
В вытянутой руке подошедшего что-то сверкнуло.
— Витька! Что это еще за хулиганство?! Хорошо, что я не трусиха, а то можно так до смерти напугать, — сказала Лена, стараясь не показать вида, что она тоже немного испугалась.
— Не хулиганство, а военна игра! Вы арестованы, гражданка!
Виктор Щеминский говорил резко, отрывисто и необыкновенно важно.
— Какая военная игра?
— А разве вы не знаете? — спросил второй «часовой», Володя Белкин, столяр со строительства.
— Откуда же я могу знать? — отозвалась Лена. — Я иду из Молотилова, была в командировке…
— Все равно! Сегодня ходить по улицам после десяти часов воспрещается! Могут оказаться шпионы и диверсанты!.. Мы вас арестуем и отведем в штаб для выяснения личности! — решительно заявил Виктор и вновь направил на Лену свое оружие: это был детский игрушечный пистолет, стреляющий пробкой, привязанной на нитке; он почти целиком прятался в Витькиной ладони.
— Но ведь вы оба меня знаете, зачем же вам выяснять мою личность?
— Что мы вас знаем, это не считается! Идемте, гражданка, в штаб!
— Да никуда я не пойду! Отвяжитесь! Я домой иду!
Но тут вступил в разговор рассудительный Володя:
— Ну, пожалуйста, пойдемте с нами!.. Это не в серьез, так только… Мы с Витькой — часовые, патруль…. Понимаете, патруль?.. Мы обязаны всех задерживать, с нас спрашивают… А до дому вы все равно не дойдете: не мы, так другие вас остановят…
Лена сдалась.
— Ну, ладно, идем! Где ваш штаб?
Но оказалось, что никакого «штаба» не было: это слово как-то нечаянно само собой слетело с языка Виктора.
Часовые заспорили.
— Надо вести ее в райисполком! — заявил Виктор.
— Куда же это, через весь город? — возразил Володя. — Удостоверение-то у тебя есть?
— Нет, не успел взять…
— И у меня нет… Нас арестуют с ней вместе!..
Лена рассмеялась:
— Ну и часовые!.. А поближе где-нибудь штаба нет?
— Да пошли в нашу стройконтору! — предложил Володя. — Пускай там будет наш штаб!..
— Пошли!.. Быстро!..
И ретивые часовые повели свою пленницу. Поднять руки они ее так и не сумели заставить.
Они прошли, спотыкаясь о кирпичи и доски, через широкий темный двор новостройки и вошли в контору, где сидело несколько человек дежурных. Около самой двери сидела знакомая Лены, Клавдия Ивановна Сомова, машинистка; на рукаве ее старенькой темно-коричневой жакетки белела повязка с красным крестом.
— Леночка! Как же вы к нам попали? — начала она было удивленно, но Щеминский резко прервал ее:
— С арестованными не разговаривают!.. Кто здесь начальник штаба?
— Какие арестованные?.. Нет тут никакого штаба!
Но Венецкий, сидевший на подоконнике в глубине комнаты, встал, выступил вперед и сказал отчетливо и строго:
— Кажется, эта почетная должность поручена мне! Я — начальник штаба!
Виктор вытянулся, приложил руку к виску, одновременно совсем не по-военному поправив кудрявый чуб, и отрапортовал, слегка заикаясь от смеха:
— Товарищ начальник штаба! Мы арестовали подозрительную гражданку, которая ходила по улицам в запрещенное время!.. Предполагаем, что она вражеский шпион… Следует выяснить ее личность…
Тут он не выдержал и расхохотался.
— Вольно! — сказал Венецкий серьезным тоном, без улыбки. — Штаб займется выяснением личности этой гражданки. Можете идти — там по улицам еще шпионы ходят!
Патрульные неохотно удалились. Клавдия Ивановна наблюдала всю эту комедию, вытаращив глаза.
— Что это за глупости такие? — возмущенно заговорила она, как толшько за усердными часовыми закрылась дверь. — Эти мальчишки людям проходу не дают! Скажите, пожалуйста — «шпиона арестовали»… Это же Леночка из райзо, я ее прекрасно знаю!.. И вы тоже хороши, Николай Сергеич! Какой же вы начальник штаба?
Николай Сергеевич пожал плечами.
— Я такой же начальник штаба, как ваша знакомая — шпион… Если придумали военную игру — приходиться играть… А мальчишки обрадовались, что власть в руки попала — хоть игрушечная, да власть. Куда вы шли? — обратился он к Лене. — Сегодня же нельзя ходить по улицам!
Лена объяснила все обстоятельства дела.
— Хорошо! Личность ваша установлена! Товарищ Сомова подтверждает, что вы действительно «Леночка из райзо»…
— Соловьева Елена Михайловна! — поправила Сомова.
— Соловьева Елена Михайловна! — повторил Венецкий. — Но придется вам остаться у нас, пока не закончилась война районного масштаба, а то эти лаботрясы так разыгрались, что опять вас задержат, если пойдете домой… Вот, надевайте! — он протял ей повязку с красным крестом. — Теперь вы будете не шпион, а медсестра.
Лене пришлось покориться.
А лаботрясы в самом деле разыгрались не на шутку: не прошло и получаса, как дверь с грохотом распахнулась и в контору снова ввалился неугомонный Виктор; на этот раз он вместе с электромонтером Васей тащил на строительных носилках Володю, лежавшего в самой нелепой позе, свесив голову и ноги в разные стороны и ухватившись руками за борта носилок.
— Где перевязочный пункт? Принимайте раненого!
Испачканные кирпичом носилки были взгромождены на письменный стол так стремительно, что мнимый раненый не выдержал:
— Да осторожнее, ребята! Вы и здоровому все бока отбьете!.. А попадись вам настоящий раненый, вы его живо угробите!..
— Лежи смирно! Ты без сознания! — командовал Виктор. — Медсестры! Перевязывайте!
