Генерал Жихарев подумал – да и представил своего удивительного спутника кем-то вроде однополчанина, сказав:
– Вот, ребята, что объёмный взрыв может с человеком сотворить! Всё оторвало – одна башка от нашего Виссариона осталась! Хорошо ещё, что у нас в штабе был холодильник – обложили льдом и сохранили…
Он даже покраснел, соврамши, но света в гараже было мало, вот никто и не заметил.
– Да, угораздило тебя, Виссарион, – согласились мужики. – А как это ты ручки-ножки отрастил?
– Да мне их в Объединённых Арабских Эмиратах присобачили, – сказал находчивый Колобок. – Донором стал мертворождённый младенец самого благородного происхождения. Там же сейчас лучшая хирургия в мире. Причём починили меня бесплатно: хотели попасть в Книгу рекордов Гиннесса…
Генерал Жихарев солгал, чтобы не травмировать приятелей (то есть применил чисто военную хитрость), а Колобок на её основе вон какую чернуху погнал!
– Чего ж они тебе тело целиком не пришили? – удивились мужики недогадливости арабских врачей.
– Я сам не велел. Мне так удобней, – сказал Колобок. – Натура я вольная, перелётная, ни семьёй, ни профессией не связанная. Катаюсь по всему земному шару, вот и к вам прикатился на весёлый разговор…
И тут же рассказал древнюю гиперборейскую легенду о том, отчего всё на свете начальство сделалось сволочным и почему ему никогда уже не стать хорошим. Речь в легенде шла о том, как делили лохматые гиперборейцы тушу мамонта.
Вскоре эти простые, бесхитростные кислорецкие люди крепко зауважали Колобка: удивительный инвалид всё на свете знал, но никогда не умничал. Кроме того, временами он даже позволял собой занюхивать, когда кончалась закуска…
Но ботан Филимонов бесхитростным не был.
Колобка Костя с гордостью выставил на стол, словно роскошный букет или дефицитный продукт. Колобок стал энергично заниматься гимнастикой и даже перекувырнулся.
Нил Джульверн немедленно полез в свой рюкзачок, достал оттуда мультитул и набор отвёрток.
– Поразительно! Я худею! – то и дело повторял умник, хотя худеть Филимонову было практически некуда. Он переворачивал необыкновенный гаджет туда-сюда в поисках винтов, гаек, разъёмов или хотя бы швов. – Ничего не понимаю! Где у него источник питания?
– Где, где… Источник всякого питания – в честном труде! – рявкнул Колобок. – Убери свои поганые железки, или я за себя не ручаюсь!
Так они и познакомились.
Долги наши тяжкие
Все счастливые семьи похожи друг на друга, да ведь и несчастливые нынче похожи.
Счастливые семьи – те, кто рассчитались с банком или вовсе не брали кредита. А несчастливы те, кто не прочитал примечания мелким шрифтом и попал.
Обычная беда настигает человека внезапно: кирпич на голову, грузовик из-за угла, повестка в прокуратуру…
А большая беда подкрадывается издали, стараясь быть невидимой и бесшумной. Но люди наблюдательные всё-таки замечают её приметы. И даже могут попытаться предупредить…
Жизнь на Руси Былинной научила Костю наблюдательности.
– Что-то батю не узнаю, – пожаловался он как-то Джульверну. – Ходит, как в воду опущенный. Не разрешает на телефонные звонки отвечать, сам к трубке бросается. А когда уходит, вообще аппарат отключает… Ну, я потом снова включаю. И мама часто плачет – думает, что я не замечаю…
– Может, на работе неприятности? – предположил Джульверн.
У него мать аж в трёх местах работала, надеясь дать умненькому сынку приличное образование, так что в неприятностях ботан разбирался.
– Да нет, он же пейнтбольный клуб сторожит, – сказал Костя. – А туда сейчас редко кто ходит, все деньги берегут…
Они сидели в комнате, унаследованной Костей от старших братьев, нынешних столичных курсантов. Ботан пытался натаскать богатыря на русское правописание. А Костя заставлял ботана отжиматься на сжатых кулаках. Так что обоим была польза.
Колобок лежал в старой коробке из-под ксерокса на расшитой болгарским крестом подушечке, словно орден имени себя, и не подавал признаков жизни. Он в последнее время тоже сделался какой-то задумчивый…
– А недавно я услышал, как батя сказал маме: если позвонят Федя или Серёга, так ничего им не говори, а то ещё они глупостей понатворят…
Джульверн закрыл глаза, откинулся на спинку старого диванчика и принялся аналитически мыслить.
– Вы в последнее время никаких крупных покупок не делали? – спросил он наконец. – Квартиру поменять не собирались?
– Да вроде нет, – растерянно сказал Костя. – Какие в наше время покупки? Какие квартиры?
– Браво! – воскликнул Колобок и вылез из коробки на стол. – В правильном направлении движешься, парень. Только дело, друзья мои, обстоит ещё хуже. Много я в жизни сказок рассказал, надо когда-то и суровую правду, услышанную мной в гараже, поведать…
Суровая правда заключалась в том, что Иван Егорович Жихарев, генерал в отставке, оказался в долгу перед местным Кислобанком. Дело обычное, житейское. А вот сумма долга предстала воистину сказочная!
– Быть того не может, – сказал Костя. – Батя сто пудов не мог взять кредит, он и нас-то с братьями знаешь как воспитывает? Холодай, голодай, а в долги не лезь!
– Вот и мужики в гараже ему то же самое говорили. Только он сам кредит не брал, а поручился Иван Егорович за боевого товарища. И сказал – как же я мог за него не поручиться, когда он на Хайберском перевале дважды спас меня и мою роту? Ну, мужики вслух назвать генерала лошарой не решились, хотя и подумали. К тому же они сами такие же простодырые, на «МММ» дважды купившиеся!
– И что этот боевой товарищ? – спросил Джульверн. – Почему он сам-то не может кредит выплатить?
– Там какая-то тёмная история, – сказал Колобок. – Пропал куда-то этот самый товарищ. Как будто не было его на свете!
– Подозреваю, что и не было, – многозначительно сказал ботан.
– Правильно подозреваешь, – кивнул (то есть качнулся всем телом) Колобок. – Товарища не было, а должище остался.
– И негде ведь денег взять, – беспомощно сказал богатырь. – Разве что хату и машину продать…
– Я худею! За такую хату и такую машину много не дадут, – вздохнул Нил Филимонов. Он знал что почём.
И тут зазвонил телефон. Телефон у Жихаревых был старый, с номерным диском набора и трубкой на шнуре.
– Послушай, – велел Колобок.
– Батя сказал – без него ни с кем не разговаривать, – возразил Костя.
– Послушай, – повторил Виссарион Глобальный.
Костя вздохнул, но трубку взял.
Голос был знакомый и противный.
– Костян? Узнаёшь? У нас к тебе дело есть. Кучу бабла можешь наварить! Дошла до нас параша, что у вас с лавандосом напряжно…
