…Вот и вышли, получается, в школьный коридор не просто одноклассники, а два друга, два товарища.
Так бывает, что противоположности сходятся: волна и камень, лёд и пламень, Принц и Нищий, Чук и Гек, Тёма и Жучка, Малыш и Карлсон, Танго и Кэш, Ленин и Печник, Бутеноп и Глазенап, Свинарка и Пастух, Кукушка и Петух, Белоснежка и Семь гномов…
Нет, последнее, пожалуй, перебор. Но вы поняли.
Противоположности сходятся и выигрывают
Казалось бы – о чём говорить умненькому мальчику с чемпионом силового экстрима?
А было о чём.
Ботан Филимонов сразу же заметил в могучем своём однокласснике перемены великие: ходит степенно, к порядку всех призывает, говорит мало, но странно… Словно отправляли Костю на лето в лагерь ролевиков, а он и до сих пор никак из игры выйти не может…
Теперь у любознательного ботана появилась возможность как следует порасспрашивать новообретённого друга: где был, что делал, кого видал, чему научился. Но каждое словечко ему будто гвоздодёром вытаскивать пришлось!
Он допрашивал Костю и в школе, и по дороге домой, и в спортзале (куда Жихарев самого ботана притащил за шиворот, чтобы обрёл хоть какую-то физическую форму), и в библиотеке, и за компьютером.
Замечено же, что настоящие фронтовики не очень любят вспоминать войну. Потому что ничего хорошего в ней нет. Вот и у Кости не все воспоминания были светлыми. Что доброго, к примеру, в княжеской тюрьме? Там даже туалета не предусмотрели.
Мало-помалу, деталь за деталью восстанавливал ботан Нил Филимонов картину Костиного пребывания по ту сторону реки Смородины, как скелет динозавра собирают из косточек.
В чудеса Нил не верил, потому как твёрдо знал, что даже самое священное чудо – всего лишь занимательная химия.
Но допустить, что Костя (парень, конечно, хороший, но… вы поняли) ухитрился сам выдумать про хождение за богатыристикой, тоже не мог.
А врать Жихарев-младший так и вообще не умел: сразу было видно.
Поэтому настырный ботан устраивал другу тест за тестом.
– Ты хотя бы одну тамошнюю песню спой! – говорил, например, Джульверн.
Костя краснел, пыхтел, наконец надумал ответ.
– Сам Добрыня Никитич решил, что гусляром мне сто пудов не быть, – сказал он. – Ни слуха, ни голоса. Да и песни там совсем другие, без драйву… Вы, нынешние, не поймёте! Вот разве что коня подковать могу или щей из семи овощей запарить…
– Ну, готовить ты и дома мог научиться!
– Да матушка меня на кухню вообще не пускает! – возразил Костя. – Чтобы не разбил, не своротил чего. Мне даже картошку чистить в коридоре приходится! А батя только прикалывается над нами. Вот на заставе была поварня – три версты в длину и пять в ширину!
Приврать малость у богатырей считается за обычай, ничего не поделаешь. Привирушка – не ложь, потому что она бескорыстная, чисто для красоты.
Костянтинушко наш запросто мог бы показать скептику Джульверну свои немалые уменья, обретённые на Руси Былинной. Но, как на грех, город Кислорецк в ту пору переживал очередной кризис, вызванный переделом собственности между бандитами, депутатами и чиновниками. Клуб верховой езды для богатых закрылся из-за отсутствия этих самых богатых, а лошадей куда-то отправили. Должно быть, на переподготовку. Так мамаши говорили деткам, чтобы не травмировать.
А местный кузнец Бомштейн из-за отсутствия заказов временно мигрировал в соседний город Вкуснятин, жители которого считались более зажиточными, потому что могли себе позволить если и не каминную решётку в особняке, то хотя бы кованую оградку для могилки.
Был ещё один вопрос, на который Костя не находил ответа.
– Сколько же ты времени там пробыл? – не унимался Филимонов. – Полгода? Год? Два?
– Там со временем трудно, – вздохнул богатырь. – Часы с календарём у меня спёрли, а когда вернули, так они стояли: завод кончился… Может, там часы и вовсе не ходят. Часов тогда не было. Да ещё там всю дорогу лето!
– Почему?
– Потому что летом сподручнее совершать подвиги: тулуп не мешает!
Ботан задумался.
– А зарубками на стене ты дни отмечать не пробовал, как граф Монте-Кристо?
– Да твой граф там бы на третий день сто пудов кони кинул! Вечером, после нарядов да тренировок, кое-как добредёшь до казармы и повалишься пластом – какие уж там зарубки!
– Да, и тут не срастается, – делал вывод ботан.
Потом открывал старый пухлый сборник былин и убеждался – числится среди богатырей русских некий Костянтинушко – правда, без подробностей, одно имя…
Ещё он подолгу изучал богатыристику, гладил пергамент, взвешивал на ладони печать князя Владимира и гадал: откуда взялась чудная сила этого странного документа?
В конце концов Джульверн потребовал представить самый главный аргумент, небитый козырь, неопровержимую улику.
Имелся в виду Колобок.
Круглый, а не дурак
Виссарион Глобальный не захотел оставаться на зиму в Малых Улётах – скучно ему было. Поэтому попрощался Колобок с бабаней Патрикеей Маркидоновной да двуглавым филином Кузьмой-Демьяном, забрался в рюкзак и поехал верхом на Косте в город.
Отставной генерал Иван Сергеич Жихарев круглому гостю удивился, но не очень:
– У бабани в избе ещё и не такое водилось!
И передёрнул могучими плечами, вспоминая богатое впечатлениями детство.
А маменьке, Анне Яковлевне, пришелец так очень понравился. Она даже постирала его малиновый кафтанчик. При этом Колобок разумно помалкивал.
Маменька решила, что это какая-то современная развивающая интерактивная игрушка: нажмёшь на пузо – сказку расскажет, надавишь на носик – песенку споёт. Разубеждать её, конечно, не стоило.
Сестрица же Светланушка от Колобка пришла в дикий восторг и хотела утащить небывалую игрушку в детский сад, но по дороге туда бдительный Костя увидел, что под пальтишком сестрица что-то прячет.
– Как ты вовремя! – сказал Колобок. – А то бы растерзали меня детки-то нынешние в процессе приватизации и раздела собственности! О, какой жалкой предстала бы смерть героя в глазах потомков!
А вообще квартира ему понравилась, особенно каменная баба. Она стояла в углу и являла образ семейного предка Жихаря.
– Прямо как живой мой питомец! – восхищался Колобок. – Ну уж намучился я с ним, покуда в люди-то вывел!
Но всё же и в городе Виссариону Глобальному тоже было скучновато: Костя целый день в школе или на тренировке, старшие на работе, Светланушка и её подруги болтают всякие глупости…
Поэтому Колобок однажды напросился пойти с Иваном Егорычем в подземный гараж, где у здешних мужиков возникло нечто наподобие клуба. Темы там обсуждались солидные: семья, дети, работа, безработица, здоровье, болезни, сволочное начальство…
