– Это очень плохо. Я думала, мы особенно приятно проведем этот вечер.
Сыр, сыр.
Она намекает на секс. Шарлотта использует его в качестве приманки всякий раз, когда я не горю желанием ее видеть.
– О, теперь мне особенно жаль, что я не смогу с тобой увидеться, – говорю я. – Но мы сделаем это в другой раз.
– Ты имеешь в виду – завтра вечером?
– Конечно, именно это я и имею в виду.
– О'кей, лежебока.
– До свидания, хитрая мордашка, – отвечаю я шепотом, стараясь, чтобы не услышала Энни.
– Хороших тебе сновидений. Поговорим позже. Я тебя люблю. – Она шумно чмокает воздух.
– Я тоже, тоже-тоже.
Я вешаю трубку и иду к своему начальнику, главному научному редактору, в надежде, что у него найдется для меня какая-нибудь работа по проверке фактов.
– Нет, сейчас у меня ничего нет, – отвечает он. – Но, может быть, у Энни есть для тебя вырезки.
Конечно, как всегда – может быть, у Энни есть для меня вырезки. Мне двадцать девять лет, я редактор, занимающийся проверкой фактов, – и вот вам пожалуйста: у Энни есть для меня вырезки. Редактор, проверяющий факты, – вот кто я такой. Я не должен заниматься газетными вырезками, я же не помощник редактора. Я несколько выше по положению, и это правильно: ведь я много лет добивался этого. Я редактор, проверяющий факты, который надеется получить возможность писать. Мне бы хотелось быть журналистом, писать статьи в журнал, брать интервью. Я буду писать о знаменитостях, познакомлюсь с ними, они станут моими друзьями и, быть может, даже выйдут за меня замуж.
Три года назад, когда я сделался в этом журнале редактором, проверяющим факты, я дал понять своему начальству, что очень хотел бы изредка писать маленькие статьи. «Разумеется», – сказали они. Пока что они расщедрились лишь на крошечную ерундовую историю о маленьком мальчике, который играл в фильме «Уилли Уонка и шоколадная фабрика». Это было год тому назад. И с тех пор – ничего. Другие редакторы, проверяющие факты, и даже помощники редакторов все время строчат статьи. А я вот вожусь с вырезками. Бывает, по нескольку часов подряд. Мне дают целые горы вырезок. Порой, занимаясь вырезками, я чуть не плачу. На глаза наворачиваются слезы ярости. Интересно, почему я должен с этим возиться? Я, единственный из всех? Им ведь известно, что я хочу писать. Сколько раз я должен им это повторять?
Я иду к Энни и останавливаюсь перед ее столом.
– Привет, Энни. Есть какие-нибудь вырезки?
– Когда есть вырезки, они, как обычно, лежат на шкафах для картотеки, Джереми, – говорит она, не поднимая головы, чтобы взглянуть на меня.
Снизошла! Коллеги часто нисходят ко мне, особенно те, кто ниже по положению. И мне не следует делать вид, будто я не знаю, отчего это, или почему мне не дают писать статьи.
Это оттого, что я мягкий – и это видно издалека. Сослуживцы всегда ко мне снисходят. Они говорят со мной крайне самоуверенным тоном. Если я прохожу мимо коллег, когда они стоят группой, о чем-нибудь болтая, кто-нибудь может произнести во весь голос: «Привет, Джереми!»
«О, привет», – отвечаю я бодро, притворяясь, будто не заметил это насмешливо-оглушительное приветствие. Впрочем, не исключено, что они подтрунивают надо мной из-за того, что я не слишком часто говорю им «привет».
Я пытаюсь изобрести способы, как бы вести себя иначе, чтобы меня больше уважали. Например, однажды я вошел и с порога очень громко со всеми заговорил.
Я сказал: «Привет, Энни!» – во весь голос, а потом подошел к Джону, главному научному редактору, и обратился к нему: «Привет, Джон! У тебя сегодня есть для меня работа по проверке фактов?» Очень громко.
Я не заметил, чтобы их уважение ко мне возросло.
В другой раз я опробовал новый метод, заключающийся в том, чтобы не притворяться, будто мне нравится моя работа, нравятся они, а также не делать вид, что я в прекрасном настроении. Я даже решил не скрывать, если вдруг разозлюсь.
– Привет, Джереми, – сказала Энни.
– Да, привет, – ответил я. Сел за свой стол и, немного выждав, съел банан и не спеша направился в кабинет главного научного редактора.
– Я здесь, – мрачно произнес я.
– Привет, Джереми, – ответил главный научный редактор. – У меня сейчас нет работы по проверке фактов, но, может быть, у Энни есть для тебя вырезки.
Я молча вышел из его кабинета, вернулся за свой стол, съел еще один банан и осведомился у Энни:
– Вырезки есть?
– Да, вообще-то их сегодня много. Я положила их на шкаф для картотек.
В следующий раз я прибег к новому методу: был крайне любезен со всеми.
– Привет, Энни, – сказал я нежно и радостно. – Как дела?
– О'кей.
– Если тебе нужно помочь с какой-нибудь работой, только скажи, и я сразу же возьмусь за дело.
– Нет, спасибо. Вот разве что вырезки на шкафу для картотеки.
– Конечно, я это сделаю, но сначала мне нужно заглянуть к Джону и спросить, нет ли у него работы по проверке фактов, с которой я мог бы ему помочь.
– Привет, Джон, – сказал я. – Как у тебя сегодня дела?
– Прекрасно, Джереми, благодарю.
– Надеюсь, ты не слишком завален работой. Не могу ли я помочь тебе с проверкой фактов или с чем-нибудь еще?
– Нет, спасибо, – ответил он рассеянно, поскольку работал на компьютере. – Попроси у Энни какие-нибудь вырезки.
Я не подлая личность. И никогда не делал подлостей никому из этих людей. Меня охватывает чувство беспомощности, ведь я испробовал все и потерпел фиаско. Мой удел – слезы ярости. Я вымотан, я в полном отчаянии, я исполнен горечи. Я – горький лимон. Мягкий горький лимон. Наполовину сгнивший. Я хочу дойти до крайности. Мне хочется изрекать слова, непревзойденные по жестокости и оскорбительности. Я жажду упиваться тем, как я злобен. Но я не злобен, и упиваться нечем.
Я направляюсь к шкафам с картотеками – к этим монстрам. Сверху на них громоздятся горы газетных вырезок. Некоторые статьи крошечные, длиной всего в одну фразу, так что можете себе представить, сколько отдельных статей может содержаться в одной небольшой кучке.
В шкафу – тринадцать огромных ящиков, девять из которых заполнены знаменитостями, два – фильмами и телешоу, один – колонками сплетен, и последний – разными разностями. В девяти ящиках со знаменитостями – Мэрилин Монро, Сильвестр Сталлоне, принцесса Диана с детьми… Другими словами, все кинозвезды, все музыкальные группы, все особы королевской крови, несколько боксеров, кое-кто из режиссеров, несколько моделей, один-два писателя, чьи книги фигурируют в списке бестселлеров, а также Буш с семьей и Клинтон с семьей.
В ящике «Разное» – тонны разных статей, расположенные не по алфавиту, – например, духи, которые употребляют звезды, знаменитости в тюрьме (или хотя бы под арестом), рождения, кончины, свадьбы, разводы, супруги звезд, судебные процессы над знаменитостями, гибель на съемках, премии «Оскар» и «Эмми», и так далее. Разделы озаглавлены в основном моим почерком, так как вырезками, конечно же, в основном занимаюсь я.
