Когда самолет приземляется, я еду к леди Генриетте. Она в экстазе от того, что меня видит, как я и предполагал.
Она говорит:
– Когда ты был в отъезде, я поняла, почему для меня так важно быть с тобой. Вместе мы можем более отчетливо сохранить память о Саре. Я не могу быть ни с кем другим, это было бы все равно, что покинуть Сару. Но пока мы вместе, она будет жить.
Я обнимаю ее.
– Где Лора? – спрашивает она.
– Они залюбили ее насмерть. Она утонула в успехе. – Я не уточняю, что это был не ее собственный успех.
Я говорю Генриетте, что хочу повести ее куда-нибудь обедать. Она отвечает, что ей нужна минутка, чтобы переодеться, и уходит в свою комнату.
Я жду ее, и тут замечаю на низеньком столике возле кушетки журнал, на черной обложке которого – название белыми буквами: «Самоубийство».
Под названием говорится: «Бодрящий журнал для каждого мужчины или каждой женщины, которые когда-либо думали о том, чтобы совершить это». Я раскрываю журнал и читаю первое попавшееся объявление:
«Вы когда-нибудь приезжали из Диснейленда в подавленном состоянии?
Вам хотелось выпрыгнуть из саней на американских горках?
Или лягнуть гигантскую мышь в яйца?
Вам трудно наслаждаться даже простейшими радостями жизни?
Вам нужно снова увидеть вашу жизнь в истинном свете. Мы можем это сделать за вас. Приезжайте в СТРАНУ СМЕРТИ, где мы предложим вам первосортные страдания. Ваши мелкие проблемы исчезнут в какие-то секунды. Ваши более значительные проблемы исчезнут через несколько часов. Смерть любимого существа будет забыта через день.
(Мы гарантируем, что наши имитации так же эффективны, как реальные вещи, или мы вернем ваши деньги!)
Чтобы получить бесплатную брошюру и примерное меню пикника, просто позвоните по телефону:
1-800-570-АД
ЗВОНИТЕ СЕЙЧАС!
МЫ ПОКАЖЕМ ВАШУ ЖИЗНЬ В ИСТИННОМ СВЕТЕ»
Мир не такой, каким я его себе представлял.
В ожидании, пока Генриетта будет готова, я рассеянно окидываю комнату взглядом и с изумлением замечаю в углу, рядом с ненавистным портретом, моим и Сары, большой портрет обнаженного Томми.
Когда Генриетта возвращается и видит, что я изучаю эту картину, она говорит:
– О, да. Томми связался со мной через твою мать, потому что был очень огорчен тем, что стал косвенной причиной смерти Сары. Он хотел побеседовать со мной и предложил помощь, если я в ней нуждаюсь.
– Почему ты его написала? – спрашиваю я.
Она берет у меня из рук журнал о самоубийстве, пролистывает его и объясняет:
– Потому что я прочла тут статью, в которой говорится: чтобы пережить трагедию, можно написать портрет человека, который в ней повинен, а потом разорвать его, или перечеркнуть, или сжечь, или проткнуть, или повредить как-нибудь еще. Мне хотелось попытаться, и Томми согласился мне позировать. – Она передает мне журнал, открывает его на странице со статьей, озаглавленной: «Здоровая смесь вуду и лечение искусством уничтожит тягу к самоубийству».
Я смотрю на портрет Томми. Он совсем не поврежден, но рядом с ним на полу лежит большой кухонный нож.
– Когда ты собираешься его повредить? – спрашиваю я.
– Не знаю. Я утратила интерес. Сейчас это кажется бессмысленным и банальным. Сомневаюсь, что мне стало бы от этого лучше, тем более что не было надежды, что Сара излечится от своей болезни. Она бы в любом случае умерла, поэтому несчастный случай с автомобилем ничего не изменил, не так ли?
Я беру нож и, с минуту поколебавшись, вкладываю ей в руку. И сжимаю ее пальцы вокруг рукоятки.
– Надежда была.
