«Может, на этот раз она меня утешит, — подумала я, — Разве не для этого нужны сестры?»
— Посуди сама, Эмма, — начала Джинни, когда я объяснила ей свое положение. На заднем плане громко завопил их сынок Одиссей, и она картинно вздохнула, — Брету предстоит серьезный шаг в жизни. Нормально, что он волнуется. Твой жених всего лишь испугался.
— Джинни, ты вообще меня слышала? — медленно спросила я, — Он спал с моей лучшей подругой!
— Эмма, ты драматизируешь. — Сестра опять вздохнула. — Впрочем, как всегда. Роберт тоже струсил перед свадьбой, но мы сели и спокойно все обсудили. Иногда мужчин приходится уговаривать.
— Джинни, он…
— Эмма, когда ты перестанешь быть такой привередливой? — перебила меня сестра, самая большая привереда на свете, — Постарайся его вернуть. Господи, тебе ведь почти тридцать! Скоро ты никому не будешь нужна. Я, например, вышла замуж в двадцать три, помнишь?
— Еще бы, ты мне вечно напоминаешь!
Я с отвращением повесила трубку и позвонила единственной подруге из оставшихся — Поппи, с которой мы восемь лет назад вместе проходили летнюю практику. Она уже три года жила в Париже, где поначалу работала на «Колен-Миттеран», международное пиар-агентство, а в прошлом году ушла на вольные хлеба и открыла небольшую частную фирму. Недавно за услугами Поппи обратилась «KMG», парижская звукозаписывающая студия.
Я скрестила пальцы и набрала последнюю цифру ее номера. Если и Поппи меня не поддержит…
— Что-что твоя подруга сделала?! Ну и сволочь! — с рубленым британским акцентом воскликнула Поппи, когда я все ей объяснила.
Я облегченно выдохнула и даже чуть-чуть улыбнулась.
— Ты не представляешь, как я рада это слышать.
— К черту такую подругу! — с жаром выпалила Поппи. — И остальных тоже! Как они посмели ее защищать?
Я воспрянула духом.
— Вот-вот.
— И если уж на то пошло, я всегда считала, что Брет тебя недостоин, — продолжала моя утешительница, — Избалованный маменькин сынок! Туда ему и дорога! Зато ты теперь сможешь больше работать.
— Не совсем, — промямлила я, вдохнула поглубже и закрыла глаза. — Меня уволили.
— Что? — вскричала Поппи. — Уволили?!
— Ну, точнее, сократили. Хотя по сути это одно и то же.
— Черт возьми! — Поппи на секунду умолкла. — Послушай, Эмма, у тебя все будет хорошо. Обещаю. Есть одна мысль… Давай я позвоню тебе завтра, хорошо?
Ее воодушевление придало мне сил, но в то же время я не хотела вешать трубку. В конце концов, Поппи была единственным нормальным и готовым помочь человеком в моей жизни.
Она перезвонила на следующий день, как и обещала.
— Эмма, я придумала, как решить все твои проблемы!
— Как?
Я высморкалась, вытерла слезы и закрыла упаковку мятного мороженого с шоколадной крошкой. Слава богу, никто не видел, что я поедаю четвертую пинту мороженого за день. Меня вдруг затошнило.
— Я поговорила с Вероник из «KMG» и спешу сообщить отличную новость! — продолжала Поппи, явно не догадываясь о моей тошноте, — Я тебе еще не рассказывала, но «KMG» поручила мне заняться британской и американской прессой в связи с выпуском первого альбома Гийома Риша на английском языке.
Гийом Риш был французской телезвездой и прославился на весь мир шашнями с американскими актриса ми и годичным романом с английской супермоделью Дион Деври, который закончился фомким скандалом, выплеснувшимся на страницы всех газет и журналов. На прошлой неделе в «Пипл» появилась статья об альбоме Риша на английском языке, но я и понятия не имела, что моя подруга имеет к нему отношение.
— Замечательно!
— Да, вот только его агент по печати и рекламе недавно уволилась, и раскруткой альбома я занимаюсь в одиночку, — быстро проговорила Поппи.
— Здорово! — воскликнула я, гордясь достижениями своей подруги.
Похоже, дела у нее шли отменно — не то что у меня.
— До большой пресс-конференции в Лондоне осталось всего пять недель! — Поппи перевела дух. — Я убедила Вероник, что с такими связями и опытом ты станешь мне отличной помощницей, и она согласилась выделить еще немного денег. Ну, Эмма, что скажешь? Не хотела бы приехать на месяц и помочь мне с выпуском альбома?
— Приехать в Париж? — переспросила я и выронила ложку, которая с громким стуком упала на пол.
— Ну да! — воскликнула Поппи, — Будет весело! Подработаешь немного, пока не найдешь постоянное место. И я помогу тебе забыть о Брете!
Предложение было заманчивое, но явно не слишком разумное.
— Я ведь совсем не знаю французского…
— Ерунда! Я буду тебе переводить. К тому же альбом выходит на английском языке. Возьмешь на себя американских, британских, ирландских и австралийских журналистов. Для тебя это пара пустяков!
— Ну…
— Эмма, послушай, — деловито заговорила Поппи. — Ты потеряла жениха. Ты потеряла друзей и работу. Что ты потеряешь, если месяц поживешь в Париже?
Я задумалась. Ну, если рассуждать логически…
— Ты права, — тихо пробормотала я.
— И уж поверь, здесь ты моментально забудешь о Врете! — добавила Поппи.
К сожалению, мне и в голову не пришло расспросить ее о Гийоме Рише и поинтересоваться, почему его агент по рекламе уволилась незадолго до презентации альбома. Иначе, возможно, я бы никогда не села в тот самолет.
Глава 2
Мы приземлились в аэропорту Шарля де Голля на час раньше положенного, и я решила, что это добрый знак. Когда самолет шел на посадку, я пыталась увидеть в иллюминатор Эйфелеву башню, собор Парижской Богоматери или извилистую Сену — хоть какую-нибудь достопримечательность, которая отметила бы мое прибытие. Увы, внизу расстилались геометрически ровные пастбища или густые тучи, закрывавшие весь вид. Это сбило меня с толку: Франция запомнилась мне не такой. Где же великолепные здания и живописные крыши?
В самолет я взяла с собой два путеводителя по Парижу от издательств «Фодорс» и «Фроммерс», твердо решив за восемь часов полета прочитать их от корки до корки. Последний раз я была в Париже восемь лет назад: после окончания летней практики мы с Поппи решили устроить себе недельный отпуск. Увы, сидя между тучным бизнесменом и женщиной, которую то и дело тошнило (да я и сама немного боюсь летать), сосредоточиться на чтении я не смогла.
Вместо этого я думала о Брете.
Я скучала по нему и презирала себя за это. Если уж я решила быть до конца честной с собой (а почему бы и нет, терять-то уже нечего), то приходилось признать, что сойтись с Бретом мы не могли.
Мы познакомились три года назад на вечеринке 80-х в клубе «Антигуа», который находится в центре Орландо на Черч-стрит. Мы с Лесли и Моной кривлялись под «Vogue» Мадонны, когда я случайно поглядела на привлекательного брюнета, сидящего за барной стойкой. У него была обворожительная улыбка, и он смотрел прямо на меня. Песня закончилась, из динамиков зазвучала «Livin on a Prayer», и я пошла к бару.
