Откинувшись на спинку стула, он глубоко вздохнул.
— Нет.
— Билли не просто у нас работает. Мы с ним друзья. Со мной он поговорит.
Взяв стакан, Зик осторожно поставил его на колени, придерживая руками, чтобы тот не упал, и продолжал разглядывать ее.
— Спасибо, — тихо ответил он с сомнением в голосе, отчего у нее возникло какое-то доброе чувство, — но нет. У брата неприятности. Я не знаю что это за неприятности, как сильно он влип, каковы шансы на то, что его… подруга… влипнет вместе с ним. Но я сделаю все, что смогу, чтобы избавить вас от передряг. Ведь это я к вам пришел, а не наоборот. Вы тут ни при чем. Не лезьте в это дело.
— Но… Я кое-что знаю о привычках вашего брата. Куда он ходит, где проводит время… кто его друзья.
— Вы знаете, как играть на рояле, улыбаться, словно ангел, в свете прожекторов и заставлять поклонников влюбляться в вас по уши. Больше ни в чем Билли не помогайте. Возвращайтесь к своему роялю, а о нем забудьте.
Жесткий, не допускающий ни малейших возражений отказ не оставлял возможности для здравого обсуждения ситуации, но все дальнейшее поведение Челси не подчинялось доводам рассудка. В горле у нее застрял комок, глаза жгло, ее душила обида от того, что помощь, предложенную ею, столь грубо отвергли.
— Я не привыкла так обращаться со своими друзьями, мистер Норт.
В ответ на ее сердитый взгляд он так же сердито посмотрел на нее. Щеки ее запылали, и Зик это заметил.
— Больше ни в чем моему брату не помогайте, мисс Коннорс.
Она неимоверным усилием воли заставила себя встать, выпрямилась и вскинула подбородок.
— Вам не следует беспокоиться, буду ли я помогать вашему брату, мистер Норт. Я не собираюсь ни пристраивать его на теплое местечко, ни обольщать, пользуясь тем, что он без ума от джаза, ни брать на душу еще какой-нибудь грех, до которого вы можете додуматься, чтобы помешать мне увидеться с ним. И можете не тревожиться, я вам в невестки не набиваюсь.
Круто повернувшись, она с усилием оторвала взгляд от столика и уставилась прямо в испуганные, недоверчиво глядевшие на нее глаза Билли Норта.
2
— Билли… — окликнула его Челси еле слышным голосом.
Челси достаточно было одного взгляда, брошенного на Билли, чтобы понять, что он все слышал. На его мальчишеском лице на мгновение отразилась обида, которая тут же сменилась сердитым выражением, ясно показывавшим, что он готов защищаться до последнего. Он набросился на брата, сидевшего за столиком позади нее.
— Какого черта! — пробормотал Билли севшим от ярости голосом. — Что ты ей говорил, черт бы тебя побрал?
Поднявшись с места навстречу брату, Зик подвинул ему стул.
— Билл.
Билли отшвырнул стул ногой.
— Кто дал тебе право говорить ей, чтобы она меня забыла? Ты что задумал, черт побери, а? — Яростное возбуждение делало его речь неразборчивой.
— Билли, — вмешалась Челси, — я представилась сама… — Она заколебалась. — Зик не начинал этот разговор. Я узнала… — Она запнулась.
Билли все понял. С угрожающим видом, не владея собой, он шагнул к Зику, выпятив подбородок.
— Что ты на это скажешь? — решительно спросил он. — Я говорил тебе, чтобы ты не впутывал ее в это дело. Она тут ни при чем. Что ты ей говорил?
Зик тяжело вздохнул.
— Пойдем, Билли. Давай выйдем. Поговорить можно и на улице.
— Никуда я с тобой не пойду! — Он замахал руками перед носом Зика, голос, в котором звучали обида, стыд, гнев, стал громче, чувствовалось, что он ищет человека, на котором можно отыграться. Внезапно краем глаза Челси приметила вышибалу. Тот, лавируя между столиками, направлялся к ним, принимая настороженный вид всякий раз, когда ему казалось, что ей угрожает опасность.
— Билли, — сказала Челси. — Пожалуйста… только послушай.
Он не обратил на нее внимания.
— Пойдем, брат. — Зик встал и указал рукой в направлении выхода.
Неожиданно Билли размахнулся и ударил Зика прямо в челюсть. Тот отлетел в сторону, повалив стул. У Челси вырвался испуганный вздох. Огромной ручищей Эдди схватил Билли за плечо и развернул его лицом к двери.
— Пошли, приятель. — С этими словами Эдди потащил упиравшегося Билли к выходу.
Челси бросила полный отчаяния взгляд на Зика и кинулась за Билли, пробираясь между столиками, за которыми вполголоса шептались посетители клуба, и поминутно извиняясь за беспокойство.
Она добралась до входной двери в тот самый момент, когда Билли, находившийся вне себя от ярости, попытался ударить вышибалу сбоку. Великан, легко уйдя от удара, так врезал Билли, что тот отлетел по тротуару метра на три. Эдди стал наблюдать, как его незадачливый противник с трудом поднялся на ноги, готовый в случае чего снова постоять за себя. Уилкинс попятился, бормоча себе под нос ругательства.
— Билли! — Челси рванулась к выходу, увидев, как он оступился и чуть не упал, идя по самому краю тротуара.
Чья-то рука легла ей на плечо, и выросший в проеме двери мощный торс Зика Норта загородил ей дорогу.
— Пусть идет.
— Но…
— Он сейчас вне себя от злости. И не владеет собой. Пусть возьмет себя в руки.
Челюсть Зика начала опухать, но лицо оставалось невозмутимым, а плечи, заслонявшие дверной проем, создавали у нее ощущение уверенности и спокойствия. Он мог бы, если бы не сдержался, отделать брата так, что тот пролежал бы, не вставая, до середины следующего дня. Но Зик Норт был бы не Зиком Нортом, если бы не умел сдерживать себя. Его рука, лежавшая у нее на плече, казалась невесомой. Одним лишь прикосновением и всего несколькими словами он сумел ее удержать.
По единственному злому взгляду, брошенному Билли, оба ощутили переполнявшую его ярость, и Челси пронзила острая жалость и сочувствие.
— Забудьте, — сказал Зик. — Тут уж ничего не поделаешь.
Она уже хотела возразить, но, бросив взгляд на Зика, осеклась. Горькие складки, залегшие в уголках его рта, показывали, что ему небезразлична судьба брата.
Билли пошел прочь, и Челси почувствовала всю свою беспомощность и разочарование. К горлу подкатил комок. Она не сознавала, что стоит с протянутой рукой, растопырив пальцы, пока не проследила за направлением взгляда Зика. Ее невольный жест заставил его нахмуриться. Она сложила обе руки на животе, обхватив локти ладонями снизу.
Секунду, казавшуюся вечностью, Зик не сводил с нее пристального взгляда, и Челси внезапно ощутила тепло его рук, державших ее за плечи. Она на мгновение представила себе, что почувствовала бы, если бы это тепло отразилось в выражении его глаз.
Внезапно он убрал руки с ее плеч, повернулся и двинулся следом за братом, впечатывая размашистые шаги в мостовую с такой силой, будто видел в ней заклятого врага.
