Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
По дороге компания наткнулась на Соню. Та со своим приятелем-старшекурсником стояла в холле у выхода из института, и, увидев Славу, страшно обрадовалась:
– Славка, какими судьбами? Вернулся? Давно?
– Сонечка, как здорово. Да, отпустили наконец, я уж восстановился, почти месяц учусь.
– И не появлялся? Совести нет.
– Да знаешь, одно-другое, вот Альку встретил, а вообще все как-то поразбежались за два-то года…
– Ну, это ты не там искал. – решительно сказала Соня и взяла его под руку. – Вы куда, люди? В ЦДХ? Я с вами.
– Сонька, не кидайся на народных героев. – Алина взяла Славу под руку с другой стороны. – Имей милосердие, человек еще не привык к нашим экспансиям, к тому же, чур, я его первая нашла.
Все расхохотались, и дружно тронулись к выходу. В дверях была обычная толкотня, трое в ряд пройти не могли, Соня отстала, а Алина так и шла со Славой всю дорогу до Центрального Дома Художника на Крымском валу.
Погода в тот день была дивная, солнце грело совсем по-весеннему, капали сосульки, под ногами текли ручьи, коллоквиум был сдан, и настроение было отличное. ЦДХ оказался закрыт по техническим причинам, плюнули и пошли через дорогу в парк Горького. Все отчего-то развеселились, мальчишки затеяли возню со снежками, Алина от них не отставала, вывозилась в снегу, запыхалась, как малое дитя. Ирочка смотрела на нее с удивлением, такое поведение казалось ей немыслимым для взрослой девушки, матери семейства к тому же.
Потом все пили горячий мутный кофе из бумажных стаканчиков в какой-то забегаловке, ели резиновые сосиски, болтали о разных разностях. Расходиться не хотелось, и Ирочке вдруг пришла в голову безумная идея.
– Ребят, а пошли сейчас ко мне? Это тут рядом, на Фрунзенской. Я только позвоню, предупрежу.
Тут она даже сама испугалась сказанного, представив себе всю эту шоблу в маминой изысканной обстановке, но слово не воробей. Все согласились с восторгом, в парке уже становилось холодновато, да и забавы на свежем воздухе себя исчерпали. Ирочка робко набрала номер в первом же попутном автомате, клянясь про себя, что все потом уберет, ничего не испортит, только бы мама разрешила.
Но Лариса Викторовна согласилась на удивление спокойно, была милостива и ласкова.
Встретила горячим чаем с печеньем, с интересом знакомилась, беседовала светски, словом, была на высоте. Прощаясь, предлагала всем заходить, благо от института недалеко, так удобно – на огонек. После, когда гости ушли, расспрашивала Ирочку обо всех подробно – кто, да что. Она и раньше обо всех слышала, Ирочка с ней делилась, но тут, когда сама всех увидишь, другое дело.
– А молодой человек этот, Слава, он откуда? Ты о нем ничего не говорила.
– Это Алина сегодня привела, они учились вместе до армии.
– Ну, что Алина, я заметила, он с нее глаз не сводил. Постой, ты ж рассказывала, она замужем. И сын, кажется? Однако… Бойкая девушка…
Лариса Викторовна поджала губы осуждающе, Ирочка хотела было заступиться за подругу, но что-то внутри говорило ей, что мама права. У Алины, действительно, и муж, и ребенок, и полгруппы за ней хвостом, и все мало. А у других вообще ничего, могла бы и поделиться. Вслух, впрочем, Ирочка этого не произнесла, промямлила что-то вроде, что ничего такого, Алина-де просто активная, но мысль в голове осталась.
Слава с того дня стал постоянным членом компании, и, странное дело, Алина тоже оставалась все чаще, не убегая по своим делам. Да и сама компания сдружилась плотнее, общались уже не только в институте, часто съезжались к кому-нибудь домой. К Соне, конечно, и к Марине, но те жили по окраинам, а Ирочка – в центре, два шага от института, так что у нее собирались даже чаще.
В конце мая Марина вышла замуж, свадьбу справляли всей толпой шумно и весело, набились в крошечную квартирку Марининого мужа, гудели чуть не до утра. Соня была свидетелем жениха, а Ирочку Марина вдруг попросила быть ее свидетелем. Та согласилась с восторгом, волновалась, наряжалась, сидела потом рядом с невестой во главе стола и вообще чувствовала себя весь вечер в центре внимания.
Часов в восемь Алина засобиралась уходить, ей-де пора ребенка укладывать, без нее некому. Расцеловалась с молодыми, и вдруг, кивнув Ирочке на Славу, который тоже поднялся, предложила:
– Слушай, Ир, я Славку тебе оставляю. Чего ему со мной тащиться, пусть посидит, потом лучше тебя проводит, а ты присмотри, чтоб он тут не грустил, ладно?
Не дожидаясь ответа, вспорхнула, пошептала Славе что-то на ухо, кивнула кому-то, махнула рукой и исчезла в двери, только каблуки процокали, да лифт загудел на площадке.
Впервые в жизни Ирочку провожал домой молодой человек. Пусть не свой, пусть попросили, пусть подруга на вечер уступила, но ведь не бабушка, не папа встречал от метро… Всю долгую дорогу Ирочка сама не понимала, что чувствует, старалась изо всех сил держаться светски, говорила на разные общие темы, судорожно стараясь казаться похожей на Алину и ненавидя себя за это. Поднялись из метро, дошли до подъезда. Ирочка, видя свет в окне и понимая, что мама не спит, предложила зайти, выпить чаю. Слава отказался, сказал «Пока», потрепал Ирочку по плечу и исчез в темноте двора.
Сославшись, что страшно устала и падает, хочет спать, Ирочка ускользнула от маминых расспросов, завернулась в одеяло, дождалась, пока Лариса Викторовна заснет, и попыталась еще раз прокрутить в памяти события вечера. Но память не давалась, перед глазами вертелась пестрая карусель, в которой там и сям мелькала почему-то Алина, и Ирочка так и не заметила, как заснула.
Налетела летняя сессия, пронеслась, как гроза, началась преддипломная практика. Всех рассовали по разным местам, загрузили работой. Но вечера оставались свободными, так что все равно собирались, чаще – у Ирочки (ехать всем близко), иногда у Марины, выбирались вместе в кино и на выставки. Соню же судьба занесла в какой-то подмосковный НИИ, полтора часа на электричке, она оттуда если и добиралась к вечеру, то было ей не до компании, а Алина, хоть и осталась в Москве, что-то не появлялась. Соответственно Слава тоже нечасто захаживал.
Практика кончилась; Лариса Викторовна тут же увезла Ирочку к морю, поправлять здоровье. Не то чтоб было оно очень хрупким, но все же болела девочка то тем, то другим, страдала от аллергии, а в Москве летом, сами знаете, дышать ведь совершенно нечем.
После югов планировали провести остаток лета на даче, куда заблаговременно вывезена была бабушка (другой бабушки не было к тому времени в живых) для заботы об урожае. В пересменке между приездом-отъездом Ирочка пыталась обзвонить приятелей, застала только Марину. Взаимные приветствия, рассказы о том-о сем, стали перебирать, кто где. Сонька уехала куда-то в археологическую экспедицию, пишет письма о древних скифах, а Алина…
– Слушай, вот ведь чуть не забыла, Алька-то… Ушла от мужа, забрала ребенка, представляешь, квартиру себе организовала. Они со Славкой теперь вместе живут. Молодец баба, слов нет.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
