Книга Слово авторитета - Евгений Сухов

Первый гость прибыл в половине пятого. Охрана, заранее осведомленная о номерах машин, беспрепятственно пропустила бронированный джип «Мерседес». И внедорожник, не сбавляя скорости, промчался через оба кордона, словно кабан сквозь дремучую чащу, и остановился прямехонько у крыльца пансионата.

Лось, предупрежденный о визите, не оплошал, вышел из Здания в тот самый момент, когда автомобиль с шумом выскочил из леса, длинно просигналив в знак приветствия.

Распахнулась передняя дверца со стороны пассажира, и из салона в мягкую траву выпрыгнул коротко стриженный парень лет двадцати пяти. Бегло зыркнув по сторонам, он открыл заднюю дверь, и из машины по-барски вышел видный крепкий мужчина лет сорока. Он мгновенно притянул взгляды всех присутствующих, с нескрываемым интересом на гостя взирали даже быки, занявшие дальние подступы к зданию.

Слышать о Корне приходилось всем, зато видеть его довелось очень немногим. Жил он в Подмосковье, в собственном особняке, отгородившись от мира четырехметровым забором, и, по мнению многих, был счастлив в своем отшельничестве. Выбирался Корень в город нечасто и больше специализировался на том, что выполнял роль третейского судьи: «разводил», когда братва нуждалась в его авторитете. И очень редко принимал участие во всякого рода разборках. Но уж если подобное случалось, то прецедент всегда соответствовал его воровскому статусу.

Из-за своих размеров передвигался он с трудом, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Глядя на его габариты и далеко выпирающий живот, каждый невольно сравнивал его с воздушным шаром. Создавалась иллюзия, что притронешься к нему пальцем — и он разлетится на множество лоскутов, заляпав брызгами окружающее пространство.

Постояв с минуту, он несколько раз тяжело присел, разминая затекшие ноги, и косолапо затопал в сторону пансионата.

Лось встретил Корня достойно. Не метнулся суетливо в его сторону, выказывая величайшее почтение, а лишь сошел с крыльца, чтобы оказать гостю вполне понятное уважение.

Руку пожал сдержанно, но тепло, чтобы не заподозрили в холуйской усердности, и, чуть раздвинув губы, произнес:

— Добро пожаловать, Жора.

— Ну и дыра, я тебе скажу, — уныло посмотрел Корень на облупленное здание, — и какой-то плесенью потягивает.

Обижаться не стоило. Это была обыкновенная манера Жоры Крюкова общаться. Правда, лишнего он никогда себе не позволял и не перешагивал ту черту, за которой начинается обида.

Лось отреагировал мгновенно:

— Зато внутри все по высшему разряду, как в пятизвездочном отеле.

— Ладно, не это главное… По делу собрались, — махнул гость рукой. — Куда ты меня определишь? — и, не дожидаясь ответа, стал взбираться по лестнице.

Получалось это у него очень забавно, в этот момент он напоминал мячик, задорно прыгающий по ступеням.

— Тебе покажут, — крикнул вслед Лось.

— А банька-то будет? Чтобы с крепким паром да с хорошими телками. Люблю оттянуться после трудового дня.

Да чтобы еще спинку потерли да березовым веничком постучали.

Рядом, не отставая от шефа, следовал бычара, не забывая постоянно озираться, как будто бы Жоре и в самом деле грозила нешуточная опасность.

Последние несколько лет Корень разыгрывал из себя патриция, пресыщенного удовольствиями, и, надо признать, играть подобную роль ему удавалось весьма неплохо: он понимал толк не только в еде, но и в женщинах, которые необъяснимо почему висели на его толстенной шее целыми гроздьями. И что самое удивительное, среди них почти не встречалось дурнушек. Такое впечатление, что Корень предварительно устраивал среди своих поклонниц нечто вроде конкурса красоты.

— Можешь не сомневаться, — улыбнулся вдогонку Лось, — все будет.

Вторым, на изумрудном «Гранд Чероки», приехал Еж — шестидесятилетний вор небольшого росточка с седой, коротко стриженной шевелюрой. Абсолютно ничем не примечательная, неприметная внешность. В одежде ничего такого, что могло бы выделить его в толпе, — обыкновенные потертые джинсы и рубашонка с короткими рукавами, из которой тонкими палками торчали высохшие руки.

Еж очень напоминал своих ровесников, с утра толкающихся у пивных точек, — такой же сухопарый и сгорбленный. Единственное, что отличало его от остальных, так это взгляд — пронзительный и очень недоверчивый. И каждый, кто сталкивался с его взглядом, испытывал на себе его неприятное воздействие. Нечто похожее ощутил и Лось: ему стоило немалого труда выдержать буравящий взгляд темно-коричневых глаз и не вильнуть глазами в сторону.