Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
— Я сейчас буду, — едва переводя дух, сказал Денис. — Минут через пятнадцать…
И не удивился, и даже самую малость не расстроился, услышав ожидаемый в общем-то ответ:
— Извини, я ждать не могу, давай в другой раз, я перезвоню.
— Договорились.
Денис убрал мобильник и остановился. Ну, вот и все, теперь он совершенно свободен — клиент сорвался, можно идти домой и ждать следующего звонка. И в гараже делать нечего, но это к лучшему, мало радости возвращаться туда, где все началось, вернее, закончилось для него три с лишним года назад. Денис неторопливо пошел обратно, миновал замусоренный до безобразия скверик и детскую площадку с чудовищными конструкциями, на которых устроилась стайка подростков. Мат стоял такой, что приближаться к площадке не решались даже вороны, они облетали ее стороной, держа курс на мусорные контейнеры, стоявшие поблизости. Но осталась позади и площадка, и второй двор, и третий, и другие улицы родного, с детства знакомого города, по которым шел к дому, а в голове крутилось только одно: с Васькой придется поговорить, это не обсуждается. Понятное дело, что радости от встречи будет мало, но тут вопрос жизни и смерти, ни больше ни меньше.
При мысли о засранце, что так ловко вышиб его из дела, да что там из дела — из жизни, считай, на три с лишним года выкинул, злость взяла такая, что Денис на пару минут отошел в сторонку и постоял так, засунув руки в карманы и глядя себе под ноги. Не время было для рефлексии и не место, хватит уже, нарефлексировался на всю оставшуюся.
К дому он пошел нарочно длинным, окольным путем, чтобы успокоиться и все хорошенько обмозговать, пока время есть — лучше всего думается, как известно, на ходу. Но пока топал через город, в голове крутилось только одно: что подумает Васька, когда его увидит, и вообще, как все пройдет — они не виделись больше трех лет, и тем не менее им есть что сказать друг другу, найдется пара-тройка общих тем.
Прошлое можно вспомнить, школу, например, как вместе уроки прогуливали, отсиживаясь в старом доме на окраине заброшенного парка, переходившего в лес, доме с привидениями, как говорили в городе. Привидений в нем, к сожалению, не обнаружилось, зато ходов-выходов на обоих этажах было полно, и вообще домик был чудной, построенный в конце позапрошлого века местным богатеем-сумасбродом по личному проекту последнего. Не дом — лабиринт, с кучей коридоров, по которым можно было пройти дом насквозь, с ходами в стенах, с лестницами в дымоходах. Внутри сохранились еще остатки былого великолепия в виде лепнины под потолками, фрагментов мозаичных полов и вечно белого мрамора парадной лестницы, пусть заваленной мусором и прочей дрянью, но еще роскошной и величавой, со стертыми ступенями и коваными перилами. Под этой лестницей, помнится, они нашли несколько старых монет и толстую, в кожаном переплете книжку то ли на французском, то ли на итальянском, полистали и бросили, а монеты поделили по-братски, то есть пополам, а лишнюю, нечетную, честно выкинули, чтобы не мешалась и дружбы не рушила. Дом — чем не тема для светской беседы, для затравки сгодится. А дальше можно окончание школы вспомнить, выпускной, потом армию, от которой Ваську откупили родители, а Денис честно отслужил свои два года в охране полигона, откуда что ни день стартовали в небо ракеты, бывало, и с боевым зарядом. Улетали они, правда, строго к белым медведям на арктическое побережье, но все ж при виде огненного шара, что толкал межконтинентальную баллистическую ракету к звездам, восторг и ужас пробирали до костей, хотелось свистеть и орать во все горло только от того, что ты пусть краем, но причастен к этой силе, мощнейшему оружию, против которого, как против того лома из поговорки, у других мировых держав пока что нет приема. И не предвидится в ближайшее время, как офицеры на занятиях говорили.
Хотя нет, Ваське про армию будет неинтересно, он и тогда особо не слушал, не вникал, все мысли у него о другом были, о своем деле, о будущем, о том, как они будут жить дальше. Поэтому Денис свои воспоминания в сторонку отложил и предложил решение — столярный цех. Нравилось ему, что скрывать, с деревом работать, самому, своими руками и мебель собирать, и другие вещицы для интерьера — лестницы там, поручни, подоконники и прочую деревянную красоту. Ваське идея по душе не пришлась, ему другое нравилось — командовать хотел, сидя в кресле, гонять подчиненных, наводя страх одним своим видом, да прибыль подсчитывать, но все решили деньги Дениса, и Васька смирился. Дело пошло на лад, появились постоянные заказчики, Денис думал о расширении — дома хотел собирать, срубы ставить, а Васька заупрямился. Тогда-то они впервые основательно поцапались и две недели не разговаривали, потом вроде все наладилось. Но это Денис так считал, а Васька по-другому думал, затаился, поганец, и ждал случая. И дождался, гаденыш, получил свое. А что — молодец, ловко у него все вышло: и от компаньона избавился, и деньги отдавать не надо, напарником в дело вложенные, и мечту свою исполнил — морду отъел, сидит в кабинете и в ус не дует…
«Монарх» — бывшая гостиница, а теперь торгово-офисный центр — располагался удачно, на месте снесенного старого купеческого особняка с дивной красоты резьбой по фасаду, в самом центре города. Место бойкое, проходное, народу вечно толпы мечутся от одного магазина к другому, а оттуда к третьему и так далее, нон-стоп круглые сутки в любое время года. Было тут шумно, тесно и грязно, Денис это место недолюбливал и старался без крайней необходимости к пятачку меж тремя «очагами культуры» близко не подходить. И этот день исключением не стал, Денис вышел из маршрутки и остановился в сторонке, глядя через дорогу на мельтешение людей и уродливую новогоднюю елку в центре площадки. Праздники уж недели три как закончились, а кривобокое облезлое дерево еще торчало пугалом, от него к крышам зданий тянулись провода, на макушке сидела ворона и деловито клевала что-то яркое и бесформенное, возможно, игрушку с этой самой елки.
Вход в «Монарх» находился строго напротив, Денис перебежал дорогу и сбавил шаг, поглядывая на окна. Впрочем, все было понятно уже издалека, во весь фасад красовалась реклама: «Пришло время русского золота!» И внизу скромненько так, едва заметно, синим по густо-зеленому: «Золотой век уже здесь! Приходите!» Золотые деньки для Васьки настали три с лишним года назад, когда, избавившись от несговорчивого компаньона, он продал их общее имущество и вложился в ювелирку. Дело пошло, если дед не ошибся, то магазинов у поганца было несколько, и на достигнутом, насколько Денис знал Ваську, тот не остановится. Ему всегда всего было мало, вечно он чувствовал себя обделенным, обиженным, вечно лез в драку, чтобы отбить «свое». И вроде семья не бедствовала, единственный сын ни в чем отказа не знал, а вот поди ж ты: за лишний кусок или сотню рублей был готов зубами в горло вцепиться, точно голодная дворняжка за объедки из мусорного бачка. Восемь магазинов… Неслабо, Ваську можно поздравить — добился, чего хотел, получил все, к чему стремился. Теперь надо за это заплатить.
Двери открылись сами собой, Денис вошел в тамбур, сбавил шаг и поглядел вперед и по сторонам. Там все было благолепно и дорого — стекло, мрамор, много света и блеска, неяркого и порочного, блеска золота и серебра, заполнявшего витрины. Денис невольно подался вперед, вторые двери распахнулись перед ним, и ничего не оставалось, как войти внутрь. Тепло, чисто, играет приятная негромкая музыка, на потолке обнаружилась огромная хрустальная люстра, вычурная и наверняка тяжеленная, ее подвески легонько позвякивали от сквозняка. Денис не удержался и слегка присвистнул — вложился в эту красоту Васька капитально, основательно все устроил, на века.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
