Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Он вытянул перед лицом Саула свой узловатый палец.
– Полное! Разве Господь не приказал тебе забить весь скот амаликитян! Меж тем ты пощадил головы! Ты ослушался твоего господина, Бога израильского!
– Я не ослушался его, пророк, – ответил Саул железным голосом. – Я истребил амаликитян и собираюсь принести в жертву их скот нашему Богу, послания которого, как ты утверждаешь, ты сообщаешь. Кому может послужить убийство скота, у которого нет хозяев, – коровы, чье молоко больше никого не накормит, овец, мясо которых больше не пригодится, верблюдов, которым некого больше везти.
– Ты споришь с Господом? – загорланил Самуил с возрастающим волнением. – Ты богохульствуешь! Я сделал тебя царем, и ты богохульствуешь!
И он бросился на Саула, который оттолкнул его крепкой рукой в грудь.
– Ты облегчил жертвы бога Армеев! И почему ты пощадил Агага?
– Неужели господь Армеев тоже Бог? – гневно ответил Саул.
– Богохульник! Богохульник! – грохотал Самуил. – Господь дал тебе царство Израильское, но ты нарушаешь его порядки, и сегодня он заберет его у тебя и даст его другому!
Три царевича и офицеры подняли крик негодования. Саул побледнел.
Если этот одержимый старик распространит свою ярость, повсюду провозглашая, что Бог покинул Саула, то Саул не сможет заручиться больше божественным словом в своих речах. Уже и без того достаточно было дезертирств! Самуил повернулся, чтобы покинуть шатер; Саул потянул его за край одежды так сильно, что разодрал плащ.
– Пророк, – сказал ему Саул, полный гнева. – Ты не покинешь этот шатер, пока не возьмешь обратно все слова, что ты сказал.
– Богохульник! – закричал Самуил.
– Повтори это слово за пределами шатра, и я скажу всем, что преступления твоих сыновей достойны их отца. Ты слышишь, пророк?
Лицо Самуила стало мертвенно бледным и исказилось от гнева.
– Повтори снаружи одно из тех слов, которые ты произнес здесь, и я скажу, что ты попытался подкупить меня, подумай об этом, Самуил, потому что твое отродье развращено!
В иступлении он скомкал порванный плащ на груди старика.
– Никто тебе больше не поверит, пророк, ты не будешь больше судить в Вифлееме, Иудее, ни за их пределами, поскольку все будут смеяться тебе прямо в глаза. Будут говорить, что ты хотел извлечь свою выгоду через царя, которого ты помазал!
Наконец он ослабил свой захват, весь трясущийся от гнева и досады.
– Ты не повиновался господину, – пророчески повторил Самуил, смотря на Саула глазами, налитыми кровью.
– Что ты хочешь делать, пророк?
– Я собираюсь помазать другого царя!
– Ты не сделаешь ничего такого. А если сделаешь, ответ будет скор. Приедет человек в ночи, чтобы убить вас одним ударом, тебя и другого царя! Что еще ты хочешь делать?
– Заставить уйти Агага. Заставить уйти пленника, а потом покончить с тобой. Саул, смерть не пугает меня. Слово господина должно быть исполнено.
Они долго смотрели друг на друга. Потом Саул повернулся к застывшим в изумлении людям, которые присутствовали при этой сцене.
– Приведите Агага, – сказал он.
Иевосфей и офицер вышли.
– Разве Господь просил человеческих жертв? – спросил Ионафан.
– Богохульник, сын богохульника! – прогремел Самуил.
Спустилась ночь. Мелхисуа пошел за лампой. Иевосфей и офицер вернулись в сопровождении Агага. Это был маленький человек, прямой, как Альфа, правда, прихрамывающая. Его мрачное, хитрое лицо долго поворачивалось от одного присутствующего к другому, и его взгляд остановился на Самуиле, которого он никогда не видел.
– Горечь смерти, без сомнения, миновала, – сказал он.
– Твой меч сделал наших жен бесплодными, – ответил Самуил, – и твоя мать отныне будет лишена потомства!
Он вынул меч из-за пояса Саула и бросился на заключенного и насквозь проколол его с неожиданной для мужчины его возраста решительностью и жестокостью. Агаг упал, не произнеся ни слова; услышали только долгий хрип. Кровь струилась, образуя темное пятно, которое грозило добраться до скатерти. Саул, его сыновья и офицеры смотрели на труп глазами, полными ужаса.
– Поразить беззащитного – это настоящее убийство, – сказал Саул. – Я не хочу тебя больше видеть, Самуил. Слышишь меня, пророк?
Самуил бросил меч у трупа, будто не слышал слов Саула.
– Слово господина исполнено, – сказал он, в его глазах сверкало безумие. Он подобрал лохмотья своего плаща и вышел в ночь.
Царевичи и офицеры долгое время стояли неподвижно, созерцая труп Агага, каждый предаваясь своим мыслям. Саул размышлял о силе Самуила, когда тот завладел его мечом, чтобы убить пленного войны, в которой он даже не участвовал. Затем они набросили покрывало на убитого, подняли его и вынесли из шатра, чтобы похоронить. Саул поднял свой меч, нашел тряпку, смочил ее маслом и долго, в задумчивости, начищал клинок, время от времени нацеливая его на воображаемого врага при свете ламп. Когда он закончил, он бросил замаранную тряпку в огонь, выйдя из шатра, окруженного солдатами. Те смотрели на него с немым вопросом. Они не могли слышать крик Самуила, поскольку складки шатра были плотными, звуконепроницаемыми, однако они, наверное, были удивлены столь внезапным уходом пророка. В ночи раздавались звуки флейты.
– Намерения Всемогущего выполнены, – сказал им Саул.
– Разделите между всеми вами вино, имеющееся в наличии.
В скором времени по лагерю распространилось оживление и веселье, солдаты праздновали победу и пили за здоровье царя.
Ионафан засыпал пропитанный кровью грунт свежей землей, когда его отец вернулся в шатер. Саул положил ему руку на плечо, и молодой человек обнял отца, сдерживая слезы.
– Оскорбление отца оскорбляет сына, – сказал Саул, – и если это не так, такой сын не может носить своего имени, ты своего достоин.
Три царевича и офицеры, когда они вернулись после погребения Агага, нашли их именно так – один против другого. Они присоединились, вошли в их молчаливый круг.
– Кто может сказать, какой дух говорит с пророками? – сказал наконец Саул, выходя из круга. – Может, это и бог, а может, и дьявол. Победа наша, и никакие безумные речи пророка не отнимут ее у нас.
Они слушали его, не говоря ни слова, это было в первый раз, когда он подвергал сомнению авторитет пророка.
– Осталось выпить вина, – добавил он, показывая на прерванную трапезу. – Завтра мы войдем в Гиву. Победа останется, слова улетучатся.
Но, засыпая, он прошептал: «Судья… Кто дал ему право судить?»
И его сыновья долгое время не могли заснуть.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
