— Превосходно. — Джейн не скрывала своей радости. — А что еще?
— Вы хорошо разбираетесь в витражах? Витражи в капелле Святого Иосифа считаются старинными и очень красивыми, если вы в таких вещах понимаете. Я так в этом ничего не смыслю. Конечно, лабиринт в ботаническом саду — место знаменитое, но там нас должен сопровождать преподаватель Гласкасла. Мне все в Англии кажется древним, но когда в саду колледжа Трудов Праведных делали зеркальный пруд, то нашли римские черепки, так что, возможно, Гласкасл и вам покажется древним.
— Мне бы очень хотелось все посмотреть, — сказала Джейн. — Может, завтра?
— Ну конечно. Если только Джек Мередит не вызовет меня на стрельбы. На завтра испытаний не назначали, насколько я знаю. — Хотя энтузиазм Джейн был приятен Лэмберту, он не позволил этому чувству победить его честность. — Я не могу показать вам все, но что смогу — покажу с удовольствием.
— В два часа? — нетерпеливо предложила Джейн.
Эми закатила глаза, но промолчала.
— Мне зайти за вами сюда? — спросил Лэмберт.
— Это было бы идеально. Так у меня останется целое утро на то, чтобы терзать Робина. Вы очень добры, мистер Лэмберт.
Оказалось, у Джейн чудесная улыбка.
— Это пустяк. — Лэмберт немного задумался. — Наверное, было бы лучше, чтобы нас сопровождал кто-то, наделенный всеми правами. Тогда мы не пропустим ни одной интересной детали.
— Для меня здесь все в новинку. Эми, ты не хочешь пойти с нами? Робин ведь должен был показать тебе самое интересное?
— Ох, я уже достаточно насмотрелась на витражи. Развлекайтесь без меня.
Лэмберт выдержал несколько иронический взгляд миссис Брейлсфорд.
— Вам непременно нужно пойти с нами. Я сам должен был об этом подумать.
— Может, в другой раз, — покачала головой Эми. — Я столько раз видела витражи в капелле Святой Марии, что, наверное, теперь долго не смогу ими восхищаться. Когда Роберт решит показать вам лабиринт в ботаническом саду, я к вам присоединюсь. А так предпочту остаться дома.
Снова появилась горничная — на сей раз с конвертом на подносе.
— А вот и твоя телеграмма, Джейн, — засмеялась Эми. — А, понятно, ты написала не тот номер дома.
— А вот и нет.
— Значит, все дело в твоем почерке. Не удивительно, что она пришла с опозданием. — Эми вскрыла конверт и начала читать. Спустя несколько мгновений она подняла голову. — Я поняла ту часть, где ты приглашаешь саму себя погостить на неопределенное время. И поняла ту часть, где ты надеешься приехать к чаю. Но что, скажи на милость, должно значить «Лука 15, 23»?
— «Приведите откормленного теленка». — Лэмберт смущенно улыбнулся, поймав изумленные взгляды Эми и Джейн. — Мне нравилась воскресная школа, вот и все.
— Я рада, что кто-то знает эту цитату, — сказала Джейн. — Я ее специально нашла ради Роберта.
Эми покачала головой:
— Странная ты девушка.
Джейн нисколько не обиделась.
— Чудачка, так всегда говорит Робин.
Выйдя из дома Брейлсфордов, Лэмберт отправился в свое жилище в Гласкасле пешком. День был солнечным и теплым. Только благодаря довольно сильному юго-западному ветру не чувствовалось неприятной жары. Лэмберту пришлось надеть панаму под менее лихим углом, чтобы ее не сдуло. Ветер был настойчивым, толкал в спину, словно считал, что гостю Гласкасла следовало бы идти и заняться чем-то полезным. Однако дел до самого обеда не предвиделось — ни полезных, ни каких-то иных.
Чем бы ни занимались жители городка Гласкасл, они делали это не на глазах у прохожих. Даже самые оживленные улицы оказались почти безлюдными. Кое-где в центре улиц пробивались сорняки: повозки, мешающие им расти, исчезли с началом летних каникул.
Здания Гласкасла, окружавшие подножие одноименного холма, казались Лэмберту похожими на каменное кольцо. И в оправе этого кольца драгоценным камнем сверкал обнесенный стеной университет Гласкасл, где жило и работало волшебство.
Колледж Тернистого Пути был старейшим в Гласкасле, и не только все его преподаватели, но и учащиеся являлись полноправными исследователями-магами. Колледж Святого Иосифа был менее элитным учреждением: в него и в колледж Трудов Праведных принимали людей, которые только начинали изучать магию. Все три колледжа были жизненно важными частями целого, которым являлся Гласкасл. И религиозные тайны триединства тут были ни при чем. Устройство являлось таким же практичным, как трехногий табурет.
В каком-то смысле Гласкасл стал своей собственной религией. Те, кто там преподавал и учился, были энтузиастами магии, магии ради нее самой, чистейшего из учений. Снаружи, по другую сторону ограждающей его стены, Гласкасл был словно закутан в особняки и башни, луга и сады.
Полторы мили от дома Брейлсфордов до главных ворот Гласкасла стали для Лэмберта приятной прогулкой. Солнце могло оказаться жарким, но утренние облака отказывались развеяться, как ни понуждал их к этому упрямый ветер. Облачность рассеивала лучи летнего солнца и придавала свету серебристый оттенок. Шагая по брусчатым улицам, Лэмберт наслаждался теплыми лучами, согревавшими ему спину, и прохладной тенью, когда улица, по которой он шел, ныряла под арки, образованные кронами деревьев.
Холм Гласкасл возвышался как над городом, так и над университетом. Высокая трава на склонах переливалась зеленым и золотым, волнами качаясь под ветром. Поначалу Лэмберта изумляла нагота холма. Зачем было строить вокруг подножия, оставляя нетронутыми сами склоны? Его друг Николас Фелл, которого Лэмберт считал источником всех знаний, объяснил ему этот феномен.
Давным-давно холм был увенчан крепостью. Следы дорожки, вьющейся по его склонам и ведущей на вершину, до сих пор можно было различить, и создавалось впечатление, словно холм когда-то состоял из террас. Сейчас уже невозможно было определить, что появилось первым: остатки древних жилищ у подножия холма или предание о том, что сам холм является прибежищем силы и не подлежит застройке.
— По одной из легенд, холм внутри полый, — сказал Фелл, когда Лэмберт спросил его об этом. — Увы, это только легенда. Примерно сто лет назад тогдашний ректор дал добро на археологические исследования. Он считал, что когда-то здесь был форпост древних финикийцев и что местные предания — на самом деле воспоминания об оловянных копях, которые размещались где-то на холме.
— И нашли что-нибудь?
Сколько тысячелетий здесь ходили люди? Сколько историй рассказывалось о полых холмах и прибежищах силы? У Лэмберта разыгралась фантазия, рисуя множество возможностей.
— По большей части — черепки. Ничто не сохраняется так, как черепки, потому что с ними уже ничего особенного произойти не может. Даже если черепок расколется, будет два черепка, — ответил Фелл. — Одно время восторгались по поводу находки наверху, на месте старой крепости. Но это оказалась керамическая бутылка, видимо из-под пива, и сравнительно недавняя.
