– Ничего себе резвились, – проворчал Рэп, – до крови избили.
Оги поскреб противень. Как ни старался он этого избежать, но, передавая другу плошку, все-таки встретил его взгляд.
– Говори все как есть, – печально сказал Рэп. – Аппетита у меня все равно нет. Оги вздохнул:
– Если хочешь, чтобы тебя оставили в покое, придется отколошматить кого-нибудь из северян, чистокровного джотунна. Одного из лучших.
– Я-то думал: хватит с меня одного Гатмора, он…
– Я не кончил. Ты сам должен затеять ссору. Свою собственную драку. И ты должен довести его до бешенства. До настоящего сумасшествия. Не ждать же, пока он забавы ради начнет интересоваться, каковы внутренности безродного фавна. Пусть он озвереет до потери сознания, до красной ярости, чтобы у него осталось единственное желание – убивать. И тогда – никакой жалости! Сделай из него котлету.
– Или он из меня.
– Я серьезно, Рэп. Нажрись, Рэп, а еще лучше – напейся. Ты же на новенького, а новичкам они дают фору. У тебя руки гребца, с виду ты уже вполне созрел, к тебе скоро начнут примериваться, испытывать. Сегодня ли? Завтра ли? Лучше уж самому затеять драку, верно? Самое главное – попробовать сразу запрыгнуть повыше, занять такое положение, на какое ты вообще потянешь. Зачем тебе лишняя потеря крови? А если будешь карабкаться наверх постепенно – превратишься в грушу для отработки ударов.
Рэп отложил плошку и скрестил руки.
– А твоя какая в этом роль?
На это Оги мог сообщить юноше кое-что утешительное. Он проговорил с набитым ртом:
– Важная. Я узнал, кого Верг и этот псих Кани сосватали тебе: Тарброка! Или Радрика! Черт побери! Они убьют или покалечат тебя!
Рэп уперся локтями в колени и, нахмурившись, искоса посмотрел на приятеля.
– А тебя не убьют?
– Надеюсь, нет. Отличная рыбка. Попробуй, силы тебе понадобятся. Можешь мне довериться. Конечно, я тебя подставил, не спорю. Но я знал, что делаю.
Может, он и вправду знал, что делал. Примерно на три четверти.
– Ты меня подставил?
– А кто предложил тебе пригласить очаровашку Валли на танец?
Рэп напрягся.
– Ты же сказал, что она ничья! И она подтвердила!
– Еще бы. Они, местные, всегда подтверждают. Но я не очень-то врал тогда. Никаких помолвок и чувств не было, насколько я знаю. Кстати, как далеко ты с ней продвинулся?
– Занимайся своими вонючими делами!
– Ладно, ладно. Но раньше-то она танцевала с Гриндрогом. А потом он ушел в море и с тех пор никаких дам не обихаживал.
Рэп зарычал. Он так побледнел, что лицо его в свете пляшущего огня приобрело зеленоватый оттенок.
– Теперь он подумает, что я ее отбил?
– Да, пожалуй. Именно так здесь и относятся к подобным вещам. Гриндрог никогда ее не бросал. А выбирает всегда он, а не она. И конечно, она из чистокровных джотуннов, а ты – нет. Метисам не позволяется околачиваться…
– Подонок! И как только я не догадался? О Бог Лжецов! Ты подставил меня, поганый ублюдок! Да она мне и не очень-то нравится. «Да, Рэп, нет, Рэп» – и ни одной собственной мыслишки.
Валли – шестнадцатилетняя прелестная девчушка с влажными губами, лицом и телом, про которые моряки говорят:
«Вдохнешь – не выдохнешь». И никого при этом не волнует, есть у нее что-нибудь в голове или нет.
– Может, и Гриндрог тоже не любит ее. Но это не имеет значения.
– Гриндрог? Это такой – лет двадцати пяти, раза в два больше меня, с повязкой на глазу и со сломанным носом?
– Точно.
– «Петрел». Он боцман на «Петреле».
– Да. У тебя еда остывает.
– «Петрел» только что вошел в гавань. Пожалуй, не стоит надеяться, что он ничего не узнает.
– Не стоит, – самодовольно сказал Оги. – Кани проследит, чтобы новости достигли его ушей как можно скорее да еще чтобы команда стояла вокруг и подзадоривала.
Рэп машинально взял плошку и начал жевать, глядя на огонь.
– У меня есть пол-империала, Оги. За досками над гамаком. Ты и Кани – мои лучшие друзья. Я бы хотел, чтобы вы поделили деньги. Мои ботинки стоят…
– Заткнись! Неужели ты думаешь, что я сделаю это? Рэп взглянул на море.
– Кто-то идет сюда. Он будет здесь через минуту. Да это же Кани бежит! Хочет сообщить тебе, что ловушка захлопнулась? Итак, кто же наш противник? – Похоже, в голове у Рэпа прояснилось, и он больше не тешил себя пустыми надеждами.
– Гриндрог. Он в Дартинге на девятом или десятом месте.
– Ты можешь взять один ботинок, а Кани – другой.
– Заткнись! Слушай. Гриндрог не дрался уже с год. Он сам затеял драку с Раткраном, а после неделю валялся в постели.
Рэп поперхнулся, будто проглотил рыбью кость.
– Но, – торжественно произнес Оги, – с тех пор он не дрался. А недавно, когда я в последний раз был в порту, случайно подглядел, как он наживляет крючок. Он держал крючок вот так – слева. Совсем близко к глазам. А он правша.
Рэп задумчиво жевал и молчал.
– Раткран стукнул его по башке! Рэп, думаю, парень видит теперь хуже трески. Я наблюдал за ним: он натыкается на стены. Он не моргает, когда разговаривает. А если ты как следует разозлишь его сегодня вечером, то ему придется драться вслепую.
– Это жульничество!
Вздор! Если мальчонка мыслит в таком духе, то его нельзя отпускать одного, по крайней мере, в общество джотуннов. Но все же Оги был готов к такому повороту событий.
– Может, мы поэтому и натравили его на тебя! А теперь тебе остается только привести его в бешенство, так чтобы этот слепец затеял драку. Если он даст волю своему джотуннскому норову, то он твой.
– Или наоборот, – безучастно произнес Рэп, монотонно пережевывая рыбу и глядя поверх Оги, который начал уже нервничать.
– Посмотри на свои плечи, Рэп! Ты справишься.
– Бесполезно. Если это и поможет, то ненадолго. Каждому известно про мое ясновидение, и если я выиграю эту драку, то вскоре получу вызов на другую, только днем и не со слепым недоумком. Невозможно поставить полукровку выше сотен чистокровных джотуннов. Но, насколько я понимаю, главная моя задача – пережить сегодняшнюю ночь, верно?
Сегодня у него есть кое-какие преимущества. А завтра будет видно.
– Правильно. Выведи его из себя! Пусть он бросится на тебя!
– А если я скажу, будто Валли говорила, что он неспособный, что даже ни разочка… Это сработает?
При мысли о том, как отреагирует на такое пьяный джотунн, лоб Оги мгновенно покрылся испариной.
– Что-то вроде того.
