Руки Джека нестерпимо болели. После мастерски нанесенных ударов он сомневался, что сможет вообще их поднять. А поднять было необходимо, и он продолжал разминать мышцы, понемножку сдвигаясь к кружке с остатками перебродившего в уксус вина.
Заслышав его сдавленный стон, Крестер рассмеялся, и Джек, подхватив посудину с пола, выплеснул ее содержимое братцу в лицо.
План сработал. Крестер пронзительно завопил и завертелся на месте, зажимая руками глаза. Потом попытался схватить беглеца, но Джек на бегу отлягнулся, угодив каблуком во что-то мягкое. Он уже мчался вверх по щербатым ступенькам, когда его догнал новый крик.
Дверь погреба пряталась под пролетом главной лестницы особняка. Подгоняемый воем, несущимся снизу, Джек выскочил в парадный холл, поскользнулся и… сшиб с ног бредущую к погребу экономку.
— Господи! — ахнула та, медленно валясь на спину и роняя кувшины.
Один кувшин, покрутившись на полу, быстро затих, второй покатился к дверям гостиной, где с грохотом раскололся, распахнув приоткрытую створку. Джек, тяжко ворочаясь в складках юбок Морвенны, устремил взгляд в проем. Около дюжины красномордых мужчин пялились на него с отвисшими челюстями, а самый багроволицый, ошеломленно моргая, взревел:
— Сбежал! Мерзавец! Ублюдок! Сбежал! Где мой сын? Отвечай, недоносок! Он жив?
Жив, мог бы ответить Джек, ибо слышал, что подвывания Крестера приближаются. Красномордые пьяницы понемногу зашевелились. Дункан Абсолют, отбросив стул задом, оперся на стол. Ситуация становилась отчаянной, однако ватные руки подростка не могли разгрести вороха плотной ткани, а ноги его безрезультатно елозили по гладкому полу.
— Джек! — прошипела Морвенна. — Кухня открыта. Беги.
Он повернул голову. В глаза ему бросились охваченные красными язычками поленья, пышущие паром горшки и цыплята на вертелах. Но за всем этим виднелось нечто более соблазнительное, чем снедь, по которой страшно истосковался его голодный желудок. Джек увидел свободу: небо в проеме черного хода и уходящие к горизонту поля.
Он встал на колени. Его дядя, рыча, оттолкнул викария, тот с умиротворенным вздохом повалился на стоящий под стенкой диванчик. За спиной что-то хлопнуло, из-под лестницы вывернулся оклемавшийся Крестер, и Джек, вскочив на ноги, побежал.
Вслед ему летел разраставшийся гомон, но на дворе было тихо, а перелезть через запертые ворота не составляло труда. Он уже перекатывался на ту сторону, когда его нагнал крик Дункана:
— Эй, на псарне! Спускайте собак!
Страх подстегнул его. Джек на едином дыхании одолел три сотни ярдов каменистой тропы и с маху выскочил на широкий проселок. Справа находился Зеннор, слева — Сент-Ивз. И там и там имелись дома и множество мест, где можно спрятаться, но бежать бы пришлось по дороге, на которой нельзя и надеяться ускользнуть от лошадей и собак. Был вариант повернуть к морю, к утесам, но их легко оцепить, и убежище превратится в капкан.
Пока он раздумывал, тявканье своры усилилось, а по брусчатке двора застучали копыта. Надо было на что-то решаться! Впереди простирались поля. С ручьями, с разбросанными прихотливо кустами, вдоль и поперек перегороженные стенками, сложенными из камня. Стенки эти не представляли особой преграды для всадников, однако прыжки через них могли притомить лошадей. Но не собак, что было проблемой. Нет, не злость гончих страшила его, наоборот — их любовь. Догонят, собьют с ног крепкими, сильными лапами, начнут лизаться, валять по земле.
Он вскарабкался на первую стену. Поле за ней было длинным, шагов в четыреста, и шло под уклон. Джек помчался вниз, резво перебирая ногами, но у лощинки его ждал сюрприз. Ранним осенним дождям вздумалось превратить змеившийся там ручеек в подобие речки, и ему пришлось пометаться по берегу в поисках места, удобного для прыжка. Он прыгнул, но неудачно, нога завязла в грязи. Пока вытаскивал, сзади послышался окрик:
— Стой, недоносок! Он там! Он внизу!
Оглянувшись, он заметил Крестера, выглядывающего из-за стены. Грумы растаскивали загонные жерди. В брешь повалили собаки, всадники, слуги, а поле за ручейком круто шло вверх. Джек тяжело дышал, взбираясь по склону, его подгоняли крики «ату!» и храп лошадей. Кто-то затрубил в рог, громко и невероятно фальшиво. Наверняка Крестер — слух у него был отвратительный… как и голос. Как и улыбочка. Джек припомнил злорадную улыбочку братца и птицей взлетел на вершину холма.
Возможно, я и бастард, но бастард, умеющий бегать!
У ног его веером расстилались три поля. Левое заросло молодым леском. Для всадников это, конечно, помеха, но те могут и спешиться, а гончим заросли нипочем. Среднее поле пересекали ряды сметанного в валки сена. Будучи очень высокими, эти валки вполне годились для игры в прятки, а вид и запах кроликов, деловито прыгавших между ними, способны были сбить с толку любую собаку. Джек уже дернулся, чтобы кинуться к ним, но в последний момент бросил взгляд на правую пустошь. Огромная, она выглядела не так, как обычно, и ему понадобился еще миг, чтобы сообразить почему. Сообразив, он радостно охнул.
Пустошь была изрыта свежими шахтами. Новую залежь олова, назначенную способствовать дальнейшему процветанию семьи Абсолютов, обнаружили именно здесь. Шахты пробные, а значит, извилистые и глубокие, собаки туда не сунутся. Да и людям вряд ли захочется лезть в ненадежные узкие норы. А Джек полезет, он не боится, он играл в таких ямах всю жизнь. Он забьется поглубже и переждет, а как выбираться — подумает позже.
За спиной беглеца послышались возбужденные крики. Джек оглянулся. Гончие прыгали через нижнюю стену. Вместе с ними барьер с лету брали и всадники. Не все, но по меньшей мере человек пять. Возглавляли отряд Дункан с Крестером, и Джек побежал. Не глядя под ноги, весь поглощенный стремлением к цели, за что был тут же наказан. Носок ботинка его зацепился за камень, и он кубарем покатился по жесткой траве. Падение было замечено, крики сделались громче, и Джек опять заработал ногами, теперь уже осмотрительно шаря глазами перед собой.
Преследователи нагоняли, а до ближайшего отвала породы была еще добрая сотня шагов. Джек наддал, но земля перед ним разошлась, и он резко затормозил, едва не свалившись в заросшую травой яму. Футов шесть в ширину, двенадцать в длину и примерно столько же в глубину, она представляла собой большую ловушку, поскольку густая зеленая поросль делала ее почти неприметной. Похоже, кто-то когда-то затеял копать тут шахту, но бросил. Обогнув коварную выемку, Джек помчался дальше, уже мало надеясь на то, что ему удастся спастись. Шансов уйти от погони практически не оставалось, но он был не из тех, кто сдается, да и потом, на милость со стороны родственничков рассчитывать было нельзя. Дункан еще так себе, но Крестер вконец разъярен. Для него братец теперь — загоняемая на конной охоте лисица, а сам он — удачливый ловчий, которому предстояло пролить ее кровь.
Беглец уже был в двадцати ярдах от спасительной шахты, когда его игриво тяпнула за руку первая гончая. Демельза — самая замечательная и самая быстрая из местных сук. Миг — и вокруг запрыгали остальные собаки. Джек замедлил шаг. Все было кончено. Он судорожно вздохнул, но тут в громкий лай вплелись новые звуки. Сначала пронзительно взвизгнула лошадь, потом закричал человек:
