— Мы тащимся по жизни черт знает сколько времени, и ты для меня как читаная-перечитанная книга — раскрывай с любой страницы!
Эйден так привык к разболтанной речи Жеребца, что перестал обращать внимание на все его корявости и неточности. Вольнорожденные, словно бросая вызов и напрашиваясь на неприятности, по поводу и без повода предпочитали изъясняться на своем нелепом сленге.
— И много книг ты успел прочитать, если не считать мою?
— Да уж побольше, чем ты, особенно с тех пор, как заделался полковником.
Тут Жеребец был прав. В последнее время Эйден не часто заглядывал в свою тайную библиотеку, в те древние бумажные книги, которые обнаружил когда-то в тайнике на Брайеновских шахтах. Он тайком сумел вывезти бесценный груз и всеми мыслимыми способами прятал это сокровище от не в меру любопытных глаз. Эйден не расставался с книгами, куда бы ни забрасывала его судьба. Теперь, уже будучи в чине полковника, он мог открыто, не таясь, их читать, но, к сожалению, времени практически не оставалось.
— Ну, и что ты теперь собираешься делать? — спросил Жеребец, указывая на развороченный боевой робот Эйдена. — У нас в резерве больше нет «Разрушителя».
В течение всего своего воинского пути Эйден предпочитал сражаться исключительно на «Разрушителе». Ему нравилась подвижность машины данного типа, возможность менять конфигурацию вооружения, он ценил способность Разрушителя к прыжкам. Некоторые прозвали его прыг-болваном за резкие, непредсказуемые скачки во время боя, которые проделывал Эйден в своем боевом роботе. Вряд ли нашелся бы воин, умевший атаковать, выходя из высокого прыжка, так же, как Эйден Прайд.
— Я возьму «Матерого Волка».
— «Матерого Волка?» — Жеребец удивленно поднял брови. — Это же машина-убийца.
— Не стоит так называть машину.
— Тогда ему подойдет кличка «Ходячая Могила». Так его прозвали элементалы.
— У наших элементалов уродливое чувство юмора. Вполне соответствует их внешности. Я не вижу смысла приписывать человеческие качества боевому роботу. Это просто механизм, не более того. В конце концов, не так уж и много воинов погибло, участвуя в боях на «Матером Волке».
— Немного? «Ходячая Могила» прикончил больше воинов, чем...
— Стоп! Не нужно статистики. Я знаю ее не хуже тебя. Однако воины продолжают использовать «Матерого Волка», и причем достаточно успешно.
— Ну да... успешно... Кто изувеченный теперь ходит, а у кого крыша поехала.
— Ты, как всегда, преувеличиваешь. В любом случае я возьму «Матерого Волка», и прекратим этот разговор.
На какое-то время собеседники замолчали и просто стояли, наблюдая, как техи суетятся вокруг «Разрушителя». Эйдену это напомнило одну историю из книги в потайной библиотеке. Речь шла о человеке, попавшем в страну, населенную странными существами — людьми, но такими маленькими, словно муравьи. Человечки карабкались по огромному телу лежащего на земле человека. Техи, конечно, по размеру гораздо больше книжных лилипутов, но впечатление создавалось очень похожее.
— О, дурья башка! — вдруг воскликнул Жеребец, опять запустив пальцы в бороду. — Чуть совсем не забыл, зачем сюда приперся. Подкрепление, которое мы запросили, скоро будет на орбите, рано утром десантируется к нам. Это очень даже вовремя. Как раз бой закончился. Я хотел спросить: ты будешь встречать и инструктировать их сразу же, как они приземлятся?
Эйден вдруг почувствовал сильную усталость, все мышцы налились свинцовой тяжестью; так всегда случалось после долгого яростного боя. Рухнуть бы сейчас на землю, подобно «Разрушителю», заснуть и проспать подряд дня два! Но он командир, и непосредственные обязанности всегда должны стоять на первом месте. Даже такая рутина, как проверка вновь прибывающего пополнения.
— Все в порядке, — сказал Эйден, расправив плечи и гордо подняв голову. — Разбуди меня за два часа до их прибытия. Мне следует произнести перед ними непринужденно обнадеживающую речь.
— Может, не надо? Наверное, это будет, как в твоих книжках. Но, на мой взгляд, все же как-то не по-клановски...
— Да, ты прав. Это было бы не по-клановски. Кстати, есть какие-нибудь конкретные сведения о личном составе подкрепления? Мне не мешало бы знать подробнее о новичках. А то...
Эйден вдруг замолчал и недоуменно посмотрел на Жеребца.
— С чего это ты рот открыл?
— Мне иногда кажется, что ты телепат. Вот так запросто берешь и читаешь мои мысли. Да, есть кое-что интересное. И тебе стоит знать об этом. Во-первых, в этой компании полно вольняг.
Эйден пожал плечами.
— С этим нет проблем. Мы с тобой могли бы работать экспертами по вольнорожденным.
— Говоришь обо мне так, будто я только что родился.
— Я забыл, извини.
— Ладно, проехали. Но боюсь, что эти ребята принесут массу хлопот. В нашем соединении вернорожденные на дух вольняг не переносят. А это, как сам понимаешь, ничего, кроме мордобоя, не сулит. В зоне боевых действий мы не можем допустить потерь личного состава из-за дурацких разборок.
Эйден кивнул, а затем продолжил мысль Жеребца:
— И если вернорожденные почувствуют, что я поддерживаю вольняг, то мне не избежать трений и кривотолков. Если я буду более лоялен к другой стороне, то возмутятся вольнорожденные. Ты сам, кстати, в первую очередь. Да, дилемма. Но надо попробовать решить ее.
— Не сомневаюсь, у тебя получится, — хмыкнул Жеребец. — Вот только есть еще одна новость. Она менее приятна.
Эйден на минуту умолк, будто утратил интерес к разговору. Взгляд его скользил по когда-то зеленому, а теперь опаленному сражением ландшафту: по сожженным и изломанным деревьям, по вспоротой взрывами земле.
— Ну, — наконец произнес он.
— Оказывается, в рядах прибывающего резерва есть командир звена. Это женщина. Она бывалый, испытанный воин. И это хорошо. Загвоздка в том, что она из Соколиной Стражи. Им здорово вмазали по соплям на Большом Шраме. Все подразделение накрыло, она из тех немногих счастливчиков, кто уцелел в бойне.
— Я не подозревал, что тебя так сильно беспокоит вся эта канитель по поводу клановой чести и тому подобного.
— Нет, конечно. Просто пытаюсь представить, как большинство наших ветеранов встретит такой подарочек. Провал операции на Туаткроссе резанул по самолюбию воинов Клана Кречета. Так или иначе, но этот звеньевой ничего, кроме неприятностей, не принесет. Кстати, до заварухи на Большом Шраме она была капитаном, но ее понизили в ранге до командира звена.
— Да, Жеребец, теперь, наверное, я тебя понимаю. Этот воин — Дэзгрой, то есть не кто иной, как хорошо известная нам Джоанна. Воут?
— Ут.
Эйден нахмурился. Черты лица его стали жестче, в глазах мелькнул недобрый огонек. Полковник Эйден Прайд вообще так редко показывал свои эмоции, что даже упрямое выражение оживляло его лицо.
