Чуть раньше тем же вечером по дороге из кабинета миссис Принсент Анна, сгорая от стыда за то, что столь легко поддалась искушению, решила выкинуть дневник.
Однако мысль о грядущей утрате отдалась в теле болью и тоской. Анна мгновенно придумала десятки доводов в пользу того, что дневник следует оставить. Наиболее убедительный заключался в том, что если она выбросит дневник, то его непременно найдут. Красивенькую книжицу в обложке из розовой замши непременно заметят в мусорном баке, а если она завернет дневник в старую газету, то его все равно найдут, а раскрыв, увидят запись, сделанную ее почерком.
«Нет, — решила Анна, — для меня гораздо безопасней, если я его буду прятать и дальше». Наилучшим для этого местом представлялась Ванная для девочек № 2, располагавшаяся на третьем этаже. Это была комната с секретом, который Анна обнаружила задолго до того, как принесла в Грейндж-Холл дневник. Секрет представлял собой маленькое отверстие в стене за одной из ванн. Анна обнаружила его несколько лет назад, когда по оплошности во время помывки уронила за ванну мыло. Девушка знала, что за утерю мыла ее ждет порка, — каждый кусок выдавался на четыре месяца, а если по какой-либо из причин его не хватало, провинившегося уличали в Расточительстве, что было равносильно подрывной деятельности и наказывалось ночными работами. Анна скорчилась так, чтобы дотянуться до того места, куда упало мыло, и обнаружила, что кусок лежит в небольшой впадинке, которая полностью скрыта из виду. Отыскать ее можно было лишь при одном условии — только если знаешь, что она есть.
В первый раз она даже не подумала, что впадинку можно использовать как тайник, — у нее словно гора с плеч свалилась оттого, что она отыскала мыло. Она быстро домылась и побежала обратно в спальню на Вечернюю Клятву. Чуть позже она поняла, что там, во впадинке, можно что-нибудь спрятать, и эта мысль одновременно обеспокоила и обрадовала. Теперь у нее имелся маленький секрет. Тайник, в отличие от униформы, зубной щетки и мочалки — того, что выдавалось каждому Лишнему в Грейндж-Холле, был первой в жизни вещью, полностью принадлежавшей ей, пусть она и не могла унести его с собой.
Лишним запрещалось иметь личные вещи. Миссис Принсент утверждала, что в мире, в который Лишние явились незваными гостями, они не имеют права чем-либо обладать. Несмотря на то что Анна считала, что маленькая выемка в стене действительно не является настоящей собственностью, начало было положено — у нее появилось желание владеть чем-нибудь. Словно сорока она стащила клочок материи, оторвавшийся от юбки и лежавший на полу в прачечной, а также ложку, которую кто-то позабыл в столовой. Все это она спрятала в тайнике. Анну буквально трясло от осознания того, что у нее есть секрет от других. Конечно же, все это было очень давно. Она уже вышла из того возраста, когда развлекала себя такими детскими играми.
По крайней мере она так думала. Надеялась, что это правда.
Так или иначе, в ту ночь, когда привезли нового Лишнего, Анна снова взялась за дневник. Девушка отправилась в Ванную для девочек № 2, чтобы помыться перед сном, а заодно еще раз прикоснуться к книжице и собственными глазами увидеть строки, что породило ее сердце и нанесла на страницы рука. День показался ей очень длинным — сначала учеба, потом практические занятия по кулинарии, а потом еще пришлось стелить постель для новичка в спальне для мальчиков подготовительной группы. Справившись с остальными делами, Анна со всей тщательностью накрыла кровать для новичка — одна простыня и одно одеяло, поверх которого девушка положила мочалку, зубную щетку, тюбик зубной пасты и мыло, — все, как указывала миссис Принсент.
Когда Анна уселась, дрожа, в холодную ванну (Лишним запрещалось принимать горячие ванны, им вообще допускалось пользоваться только самым необходимым, дабы лишний раз не расходовать и без того истощенные запасы мировых ресурсов), она поймала себя на том, что ее рука робко тянется к краю ванны, в поисках награды за хорошее поведение. Анна понимала, что поступает неправильно, но сил сопротивляться искушению не было. Вытащив дневник из тайника, Анна почувствовала, как ее всю трясет от возбуждения. Ощущение мягкой розовой замши под подушечками пальцев и весть о том, что к ним в Воспитательное учреждение переводят новичка, наполнили кровь адреналином, отчего в кончиках пальцев на ногах защипало, а сердце екнуло, забившись сильнее. Лишний, явившийся к ним из-за Периметра, определенный в подготовительную группу, еще не обучен, он знает, как выглядит мир. Он… Задрожав от предвкушения, Анна принялась писать. Честно говоря, она не имела ни малейшего понятия о том, каким окажется новичок, — может, он будет опасным, трудным, — но при этом нисколько не сомневалась, что с его приездом все изменится.
Чувствуя, как все эти мысли проносятся у нее в голове, Анна подняла глаза на часы, висевшие на стене, и вздохнула — уже без пяти двенадцать. Во многих комнатах Грейндж-Холла по-прежнему висели часы, и это несмотря на то, что Лишним они были не нужны. Однажды Анна услышала, как миссис Принсент пояснила одному из Наставников, что, во-первых, часы крепко прикручены к стенам, ну а, во-вторых, напоминают ей о «лучших временах». Анна так и не поняла, что миссис Принсент имеет в виду: то ли она говорила о давно минувших годах, то ли о том, что прежде часы ходили лучше, однако девушке нравилось наблюдать, как усики стрелок ползут по круглолицым циферблатам. Однажды Анне удалось уговорить одну из Наставниц по имени миссис Доусон научить ее узнавать по часам время, пусть даже девушка не испытывала в этом необходимости. У Лишних были вшиты в запястья электронные хронометры. Хронометры стали одной из находок-изобретений, специально предназначенных для Лишних, изобретений, вошедших в обиход в те времена, когда сами Воспитательные учреждения были еще в новинку. Миссис Принсент говорила, что время не на стороне Лишних. Время было тем, чего Лишние были лишены. Время принадлежало Правоимущим, а Лишние были его рабами, о чем им напоминал каждый пронзительный звонок в Грейндж-Холле, дававший сигнал к подъему, трапезе или ко сну.
Вживленные хронометры были единственным изобретением, которое прижилось и стало использоваться повсеместно. Это сказала однажды миссис Кин, беседуя с миссис Доусон, не подозревая, что Анна их слышит. Теперь таких находок-изобретений больше не появлялось из-за воцарившегося в мире благодушия и довольства жизнью. Теперь никто не придумывает ничего нового, потому что это требует слишком больших усилий. Миссис Доусон сказала: «И слава Богу», — а миссис Кин смерила ее долгим взглядом, словно хотела что-то добавить, но вместо этого только кивнула в ответ. На этом разговор закончился.
Хронометры были зашиты под кожу в районе запястья. Каждое движение, что совершал Лишний, питало их энергией, поэтому работа устройств не требовала расхода мировых ресурсов и не являлась Расточительством. Власти постоянно подчеркивали, что Лишние не имеют права опаздывать или же прекращать работу раньше положенного. Сколько Анна себя помнила, у нее имелся хронометр в запястье, и она не понимала, почему бы такой же не завести всем остальным. Однако у Правоимущих, например у Наставников, их не было, они носили на руках часы. Странно, ведь это совсем то же самое, что хронометры, только не под кожей, а снаружи.
