Корнелия знала, что «Лодлидей» был одним из самых фешенебельных ресторанов в городе. Белые льняные скатерти и изысканный фарфор. Корнелия любила наряжаться и ходить туда вместе с родителями, когда они отмечали какие-нибудь важные события. В «Лодлидей» пускали только в вечерней одежде, а это значит, что Мэтту пришлось надеть костюм, подумала Корнелия. Она всегда видела его только в джинсах и футболках.
«Это становится всё интереснее, — улыбнулась про себя Корнелия. — О, Мэтту наверняка очень нравится Вилл, раз он пошел на такие жертвы, чтобы произвести на нее впечатление!»
— Я так переживала! — сказала Вилл. — Это было великолепно! Интерьер… музыка… официанты… Как в кино!
Вилл глубоко вздохнула.
Корнелия прекрасно знала, о чем говорила Вилл. Ей нравилось слушать подробности о чужих свиданиях почти так же, как самой ходить на них. Но это осталось в прошлом.
— Когда мы приехали, Мэтт сказал мне: «Вилл, ты выглядишь потрясающе!» — и я очень смутилась. — Вилл покраснела даже теперь, когда рассказывала о произошедшем. — Я не знала, куда девать глаза, — сказала она, — поэтому уставилась в пол и поблагодарила его.
Корнелия, Тарани, Ирма и Хай Лин улыбнулись.
Вилл пожала плечами и продолжила свой рассказ.
— В общем… Я осмотрелась и подумала: что же мы здесь будем делать? — сказала она.
— Есть, дурочка! Это же ресторан, — подсказала Хай Лин.
— Не обращай на нее внимания, рассказывай, — потребовала Ирма. Ей не терпелось узнать, что было дальше.
Вилл снова покраснела.
— Ладно… ну, в общем… с того момента, как мы вошли, мы не сказали друг другу ни слова. От смущения я стала разглядывать меню, но мне это не помогло, потому что половина его была на каком-то незнакомом языке.
«На французском», — подумала Корнелия.
— … Я притворилась, будто читаю его, — продолжила Вилл, — но всё время думала, о чем бы с ним поговорить.
«Она безнадежна!» — подумала Корнелия со сдержанной улыбкой.
— Потом Мэтт оторвался от меню и заговорил со мной… — продолжила Вилл.
— И что? Что он сказал? — нетерпеливо допытывалась Ирма.
Подражая Мэтту, Вилл прошептала:
— «Кхм… кажется, я забыл дома кошелек!» А я ему ответила, что иногда такое бывает, — добавила Вилл уже своим голосом и посмотрела на подруг. — Бедняга! Он так смутился… — неожиданно голос Вилл оборвался, она поняла, что никто ее не слушает.
Корнелия не могла сдержать смех. Она хохотала так громко, что на глаза навернулись слезы.
— Бывает? — воскликнула она.
Ирма и Тарани облокотились друг на друга, громко хихикая, и только Хай Лин держалась особняком.
Вилл фыркнула:
— Лучше бы я ничего вам не рассказывала. Вы этого просто не заслужили!
«Ну вот! — подумала Корнелия. — Мы ее смутили. Я знаю, каково ей — они столько раз дразнили меня из-за Калеба!»
Корнелия перестала смеяться и положила руку на плечо Вилл. Она должна была услышать конец истории.
— Нет, нет, ты ошибаешься! — воскликнула она. — Расскажи, что было дальше.
Вилл посмотрела на Корнелию с благодарностью. Отвернувшись от подруг, она продолжила рассказ только для Корнелии:
— Ну, я сказала, что мы можем пообедать в другом месте. Надо ведь было где-то поесть. Я предложила ему «Голден Дайнер».
Корнелия оценила изобретательность Вилл. «Голден Дайнер» была лучшей закусочной в городе, к тому же недорогой! А еще в этом месте девчонки любили собираться вместе.
Вилл продолжала свою историю:
— Тогда Мэтт сказал: «Клянусь, я верну тебе всё до копейки. Сегодня я должен был угощать тебя». А я ответила: «Забудь… пригласишь меня в следующий раз. Разумеется, в „Лодлидей“!»
Стараясь не смотреть на Ирму, Вилл продолжала:
— Тогда Мэтт сказал: «Я рад, что ты сказала про „следующий раз“. После сегодняшнего я уже и не надеялся, что ты захочешь со мной встречаться!»
— Я даже не знала, что ему сказать, — призналась подругам Вилл. — Я и не думала, что его это волнует. Только пробормотала что-то вроде: «Ты шутишь?»
— А потом? — спросила Корнелия. Она надеялась, что это еще не всё.
— Наконец я смогла выжать из себя несколько слов. Я сказала: «Ты очень милый, Мэтт, и мне хотелось бы видеться с тобой чаще». Думаю, он заметил, что я очень волновалась… я столько ему хотела сказать…
Вилл на минутку окунулась в мир своих фантазий.
Корнелия поняла это по ее взгляду. Вилл была влюблена! Корнелия откашлялась, пытаясь добиться, чтобы Вилл закончила свой рассказ.
— Ох, прости! — встрепенулась Вилл, возвращаясь в реальность. — Потом он сказал: «С тобой бывает не очень просто увидеться, но, надеюсь, что дальше всё изменится в лучшую сторону». И я пообещала ему, что так и будет. Я сказала: «Конечно! У меня были трудные времена, но теперь всё стало налаживаться!»
«То же самое можно сказать и обо мне, — подумала Корнелия. — Трудные времена — это еще мягко сказано! Но теперь у меня действительно всё налаживается. Я чувствую себя почти так же, как прежде, особенно когда отдыхаю вместе с подругами!»
Корнелия улыбнулась Вилл. Она была рада, что Вилл нашла человека, который ей действительно понравился. Это самое приятное ощущение на свете — особенно когда и ты нравишься своему избраннику. Она смотрела, как волны бьются о песчаный берег.
«Для меня сейчас пришло время отлива. История с Калебом осталась где-то далеко, там же, где и сам он. Но для Вилл наступило время прилива, и я постараюсь, чтобы волны не смыли ее любовь!»
Глава 3
«И зачем я только раскрыла свой болтливый рот? — подумала Вилл. — Мое свидание с Мэттом — это то, о чем я мечтала, и не важно, что об этом думают девочки. Я всё еще помню его глаза, его взгляд… Вечер прошел просто идеально. По крайней мере для меня. А теперь мои подруги критикуют… И даже мне он начинает казаться не таким замечательным!»
После того, как Вилл рассказала все подробности свидания, что-то изменилось. Теперь у нее возникло ощущение, что тот вечер уже не принадлежал только ей и Мэтту. Начав рассказ, она уже не могла остановиться, и на нее обрушился целый поток вопросов! Вилл не нравилось ощущение, что подруги буквально читали ее мысли. Но вдруг она поняла, что ей нравится рассказывать о свидании!
Она вспомнила, как нагнулась над столом и смотрела на свой предмет обожания, подперев рукой подбородок.
— Ты для меня особенный друг, Мэтт. Я хочу, чтобы ты знал об этом, — сказала она.
Мэтт нагнулся к ней так близко, насколько позволял разделявший их стол, и Вилл поняла, что он испытывает то же самое, хоть он и не сказал ни слова.
