— Где родители этих несчастных? — рявкнул мэр. — Это они во всем виноваты. Их следует засадить за решетку.
— Почти все уже там, — ответил шеф. — Поэтому сорванцы и бегают по улицам. Нам не на что кормить детей осужденных…
— Да, да, конечно, всегда во всем виноват мэр! — огрызнулся Недоум.
Когда они дошли до Городского парка, гонки уже начинались. Огромные пыхтящие монстры красного и зеленого цветов, с высокими медными трубами и сверкающими медными табличками, хаотично двигались по полю. Среди них была гигантская машина с тяговым двигателем «Городское чудо». Такой же двигатель приводил в движение «Городские куранты». Здоровенная машина с паровым двигателем под названием «Величественная сталь» передвигалась на ходулях. Еще одна, огромная, как дом, утюжила клумбы, а ее водитель боролся с медным рулевым колесом, чтобы не выпустить машину из-под контроля. Паровой каток уже выровнял площадку для оркестра. Музыканты, к счастью, успели ретироваться. Теперь они отколупывали с катка расплющенные тромбоны и трубы, а водитель приносил им свои извинения.
— Тяжелый металл, — потирая лапы, пробормотал мэр. — Тебе должно понравиться.
— Магия, цвет, живость, шум, — вздохнул шеф, которому зрелище нравилось ничуть не меньше, чем его начальнику. — Великолепное представление.
Мэр прибыл сюда затем, чтобы судить соревнования и вручить приз победителю Великой Битвы, суть которой сводилась к следующему: две самые мощные машины на полном ходу врежутся друг в друга и будут повторять лобовые столкновения до тех пор, пока одна из них окончательно не развалится на куски.
Первая из участниц сегодняшнего поединка — огромная машина с тяговым двигателем, со стальными бамперами, шипованными колесами и толстым металлическим носорожьим рогом впереди — принадлежала самому Недоуму.
Разумеется, за рулем металлического гиганта должен был сидеть не мэр. Водителями на таких соревнованиях всегда были ласки — Недоум четко соблюдал установленное им самим правило. Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь из важных горностаев встал на ежегодном обеде для почетных граждан и пожаловался, что его сын лежит в больнице с тремя сломанными лапами и сожженными бакенбардами из-за излюбленного хобби мэра. Нет, пусть риску подвергаются низшие классы, а призы получают хозяева машин.
— Которая из них ваша, мэр? — спросил Врун.
— С желтой трубой, — с гордостью ответил мэр, уверенный, что сегодня приз обязательно достанется ему. — Ну разве не чудо?
Наконец настало время Великой Битвы. Обе машины разъехались в противоположные концы парка. Зрители расступились, освободив широкую площадку, на которой и произойдет схватка. Мэр с шефом заняли места на трибуне, как раз напротив места где должны столкнуться противники. Вокруг каждой машины собрались молодые ласки. Согласно обычаю их взяли прямо с улицы и каждому вручили по канистре с машинным маслом для смазки колес. Они должны быть исключительно проворными, чтобы подбежать к движущейся машине, брызнуть на колесо струйку масла и успеть отскочить. По окончании состязания каждый из них получит шесть медных монет.
Мэр вышел на площадку, поднял носовой платок и после эффектной паузы взмахнул им.
— Вперед! — скомандовал он.
Два монстра, управляемые ласками, с грохотом устремились друг на друга. Против сверкающей машины мэра выступала грязная, пыльная, заляпанная маслом машина с облупившейся красной трубой и позеленевшими медными деталями. Водитель выглядел не лучше своей машины. Шерсть его была трачена молью и кишела блохами, хотя меж свисающих бакенбардов белели крепкие зубы, а выражение морды было весьма решительным, что очень не понравилось мэру.
К этой-то неприглядной машине и бросился чересчур нетерпеливый молодой ласка. Его канистра тотчас угодила под одно из огромных колес. Казалось, ласку ждет столь же печальная судьба. Толпа вскрикнула от ужаса, но в последнее мгновение водителю удалось затормозить, и трясущийся маленький ласка вылез из-под машины. Зрители приободрились.
— Продолжайте, продолжайте! — нетерпеливо воскликнул мэр. — А этот ласка не получит свои шесть медных монет!
Толпа загудела.
— Вообще-то ему повезло, что я не стану взыскивать с него стоимость канистры! А они нынче недешевы…
Толпа снова загудела, и мэр вдруг вспомнил, что это, между прочим, его избиратели.
— Разумеется, я не стану этого делать… Ведь бедняга ничего не мог предотвратить.
Машина с красной трубой снова с грохотом устремилась вперед. Желтая труба двинулась ей навстречу. С громким шипением и лязгом оба титана неслись друг на друга — пятьдесят метров, двадцать, десять, пять… Они столкнулись под ободряющие крики жаждущей зрелищ толпы. Вверх взмыли куски металла, в воздухе, как кометы, свистели раскаленные угли, из труб с шипением вырывался пар. Воздух сотрясался от пронзительного свиста.
— Давай! — возбужденно орал мэр. — Раздави этого красного дьявола! Разнеси его на мелкие кусочки! Пусть от него ничего не останется!
Машины разъехались и снова устремились друг на друга. Четырежды они повторяли этот маневр. На пятый раз водитель красного монстра проявил хитрость. Вместо лобового тарана он врезался своему противнику в борт и начал толкать его до тех пор, пока желтая труба не повалилась набок.
Водитель машины с желтой трубой вылетел из кабины и приземлился у ног мэра. Сама машина в предсмертной судороге издала истошный свист. Кипящая вода гневно вырвалась из поврежденного котла. Из топки на траву полетели угли. В воздух взлетали поршни, болты и гайки.
Разгневанный Толстопуз Недоум еле удержался, чтобы не пнуть своего водителя, лежавшего у его ног.
— Возвращайся в кабину, идиот несчастный! — заорал он на ласку. — Раздави этого красного демона!
Ласка средних лет встал, отряхнулся и повернулся к мэру.
— Нет, я не идиот, — с достоинством ответил он. — Но был бы идиотом, если бы выполнил ваш приказ.
Затем он спокойно надел шляпу и удалился с высоко поднятой головой. Ласки-смазчики одобрительно хлопали его по спине.
Водитель красной машины вылез из кабины под восторженные крики толпы. Он скромно поднял лапу. Шеф Врун протянул мэру большой серебряный кубок с надписью «За доблесть». Мэр бросил его ласке-водителю как подачку. Ласка поймал кубок, поцеловал и поднял над головой под одобрительные крики зрителей.
— Рисуется, — пробормотал мэр. — И вообще, кто хозяин этой машины?
— Я, сударь, — ответил ласка.
— И кто же ты?
— Меня зовут Грязнуля. Не забудьте. На следующий год я тоже буду участвовать в соревнованиях.
— А я тебя узнал, — прищурившись, сказал мэр. — Ты бывший фонарщик и работаешь теперь у Серебряка, да?
— Совершенно верно, — подтвердил Грязнуля, повернулся и посмотрел на жалкие остатки машины мэра. — А вам, сударь, рекомендую скорее убрать это, не то у вас возникнут неприятности с хозяевами! «Соблюдайте чистоту!» — гласит табличка при входе в парк.
