— А компания «НоуКалКола» выступила с инициативой спонсировать одно постоянно повторяющееся слово, которое заменит любое ругательство, — добавила Клиш. — Им стало «фрик-си». Как в «НоуКал Фрик-Си», напитке со вкусом лайма. Тебе разве не предложили подшить антимат, когда ты прибыл сюда?
— И что, ее буквально внедряют в вас? — забеспокоился Фальк.
— Линг-программа, — пояснила Клиш, — это и пропуск, и требование для любого корреспондента, будь хоть ассоциированный, хоть независимый. Используется повсеместно во всех сетях.
— И краткий призвук в конце слова вы издаете за счет антимата? — поинтересовался Фальк.
— Это фрикинг-си изумительно, а? — проговорила Клиш, смакуя произношение. — Первые несколько дней я только и занималась, что фрикинг-си ругалась, и, скажу тебе, не смогла произнести ни одного ругательства, кроме этого спонсорского слова.
— Так вы что, больше не можете ругаться? — со смехом спросил Фальк.
— Никто не может, — ответила Клиш.
— Скажи «мать твою»! — потребовал он.
— Фрик-си! — произнесла Клиш.
— А я и не хочу, — добавила Силвейн.
— Мне никто не подключал никакие программы, — произнес сотрудник отдела логистики. — По-моему, сквернословие — признак ограниченного воображения.
— Забей! — ответил Фальк. — Что случилось со свободой?
— Все совершенно свободно, — возразила Клиш. — Мне ничего не пришлось платить за эту программу.
— Я имел в виду конституционное право любого гражданина Объединенного Общества, — пояснил Фальк.
— Так и я, малыш, веду о том же этот фрикинг-си разговор, — заметила она.
Утром первой запланированной поездки от него потребовали явиться за два часа до рассвета на базу в Кэмп-Ласки у южной опоры Шейвертона. Он прибыл туда вовремя, но чувствовал себя дерьмово. Никак не получалось приспособиться к местному суточному циклу. Запаздывание доставало его. В полночь сна не было ни в одном глазу и хотелось чего-то, он и сам не знал чего. Накануне вечером он пил квазивиски в баре «ГЕО» в надежде, что удастся поспать, и, может быть, даже не одному, а вместе с Силвейн. Чисто классический случай: он не особо хотел спать с ней, он просто хотел спать, и не важно с кем. На этот счет Фальк не привередничал. Он чувствовал то самое непонятное хотение. Он позволил ей ответить «нет», что, собственно, и ожидалось, а про себя отметил полезность такого тренировочного боя для возвращения на ринг.
Проснулся он отвратительно рано. С ощущением, что кто-то сложил ночь пополам. Под утро ему удалось урвать полчаса сна, и после вчерашнего голова плохо соображала. Несмотря на принятые пилюли и выпитую бутылку воды, лучше не стало.
Транспорт подобрал его и еще двух корреспондентов у ворот, под бело-голубыми лампами. Жуки с безразличием бились о сетку, прикрывавшую лампы.
Его спутники выглядели выспавшимися и готовыми к поездке. Он же чувствовал себя разбитым. Интересно, у него очень несвежее дыхание? Да и ладно, пошли они все…
Два бритоголовых представителя ВУАП в камуфляжной форме, взглянув на удостоверения, пропустили их за шлагбаум в зону ожидания около посадочного терминала. К ним подошла уорент-офицер по фамилии Теддерс. Она еще раз проверила их удостоверения и заставила убрать сэлфы и другие передающие устройства. Аппаратуру упаковали в полиэтиленовые сумки, которые с наклеенными и подписанными ярлыками отправились в багажное отделение.
— Вас прикомандируют к военной части, — сообщила уорент-офицер, — и мы не можем позволить ни одного вашего произвольного сигнала с территории, куда вы в скором времени отправитесь в составе патруля.
Один из корреспондентов достал блокнот и поинтересовался, можно ли пользоваться им. С минуту Теддерс разглядывала блокнот. Она была невысокого роста и крепкая. Форма — с закатанными до локтей рукавами. Волосы собраны на затылке в тугой тяжелый узел, напоминавший гранату.
— Как вы, сэр? — спросила она, когда очередь дошла до Фалька.
— В полном порядке, благодарю, — ответил он, стараясь придать лицу жизнерадостное выражение.
— Рада за вас, — произнесла она, одарив его взглядом, предполагавшим, что Фальк — пассажир, с которым ей следует обращаться по-особому.
— Насчет меня у вас особые распоряжения? — поинтересовался он.
— Я только выполняю свою работу, сэр. Провожу предварительный досмотр. Насколько я понимаю, мне выпала честь быть представителем принимающей стороны для такого именитого репортера и провести его через самое пекло. А я отношусь к своим обязанностям серьезно.
— Я не кусаюсь, — сказал он.
— А я и не дам себя покусать, — парировала она. Ее улыбка была уверенной и неподкупной. Затем выражение лица слегка изменилось и стало более приятным. — Если хотите, можете досидеть до конца инструктажа о неразглашении секретной информации после выполнения военного задания, но, уверена, с вашим опытом вы не услышите там ничего нового.
— В любом случае даже с моим опытом интересно послушать. Инструктаж входит в процедуру прикрепления к военной части. И кроме того, не хочу обижать коллег особым к себе отношением.
Он мотнул головой в сторону своих спутников-журналистов.
— Тогда ладно, — кивнула Теддерс.
Четыре других журналиста уже собрались в помещении для инструктажа прямо за зоной ожидания. Как и те двое, что прибыли вместе с Фальком, они выглядели выспавшимися и бодрыми. Ему хотелось чаю и чего-нибудь перекусить и минут двадцать посидеть в чистой уборной. Он чувствовал себя старым дядькой с дурным характером, которого случайно пригласили на свадьбу.
— Майор Селтон, — объявила Теддерс, и Селтон выступила вперед. Да, это тоже была «она», длинноногая амазонка по сравнению с компактной Теддерс. Выпуклости под ее формой убивали наповал. У нее были иссиня-черные, коротко подстриженные волосы. Немилосердно яркий свет от верхних ламп тускло поблескивал на номерном знаке у ее горла.
— Добро пожаловать в Ласки, — произнесла она. — Надеюсь, у вас все в порядке и самочувствие отличное. ВУАП желает вам комфортабельной и безопасной поездки, и напоминаю, вы подписали отказ от предъявления каких-либо требований. Моя коллега, уорент-офицер Теддерс, скоро закончит предварительный досмотр, но подчеркиваю еще раз: если у вас есть при себе передающие устройства, их необходимо оставить здесь. Мы не можем подвергать опасности нашу связь. Если вы не знаете или не уверены, лучше спросите сейчас.
Она приблизилась к большому ящику на стене, и под воздействием ее номерного знака он включился. Сначала пошла заставка, затем на голубом фоне появился крестообразный логотип ВУАП. Селтон продолжала говорить.
— Поселение Восемьдесят Шесть появилось сто десять лет назад во время Второй Экспансии, — с пафосом произнесла она. — Администрация Поселения официально объявила все Северные Территории планеты Поселение Восемьдесят Шесть находящимися под юрисдикцией Объединенного Общества, подтверждая заявления ОО о долгосрочных инвестициях в Северные Территории и поддержку их. Через два года это соглашение было ратифицировано. Девятнадцать небольших участков в южных и приполярных зонах остаются за пределами доминиона — Объединенного Общества. Семь участков — независимые коммерческие внешнепоисковые станции. Остальные — сельскохозяйственные владения Центрального Блока.
