— Он не обижал вас?
Вайолет отрицательно помотала головой.
— Возможно, у него несколько необычные любовные желания?
— Напротив, совершенно обычные.
— Тогда почему вы столь низкого мнения о нем?
По лицу Вайолет пробежала тень неудовольствия.
— Он очень холоден. В нем нет ни капли теплоты в отличие от вашего описания. Иногда на словах он очень жесток, даже груб. Наши отношения с самого начала не отличались особой пылкостью, у меня даже закрались сомнения: нет ли у него еще одной любовницы?
— Он не принуждал себя к связи с вами против вашей воли?
— Напротив. Я поощряла нашу связь, мне хотелось, чтобы его чувства были более открытыми и сильными. Если бы он вел себя как охваченный страстью мужчина, я была бы более уверена в его привязанности ко мне. Но он ведет себя иначе. Он не выказывает никакой страсти и обращается со мной скорее как с игрушкой. Такое поведение невыносимо, оно буквально выводит меня из себя.
— Но ведь именно так я к думала! — с довольным видом воскликнула Элиза. — Не надо слишком много внимания придавать глупым слухам. Лорд Хартвуд вовсе не похож на того похотливого распутника, каким рисуют его ваши подруги. Он очень сложная натура. Он тянется к любви, вот в чем дело. Возможно, вы просто не замечаете его, стремления, но оно совершенно ясное и очень сильное. Жаль, что я не знаю никого, кто был бы очень хорошо с ним знаком и смог бы пролить свет на его настоящий характер.
— Может, я вам помогу, — вдруг раздался приятный низкий мужской голос. — Бьюсь об заклад, я знаю характер лорда Хартвуда намного лучше, чем кто-нибудь другой. Как-никак я с ним знаком уже тридцать два года.
Актрисы в уборной быстро расступились, освобождая дорогу высокому светловолосому мужчине в элегантном черном наряде, стоявшему на пороге. Он был настолько высок, что головой почти касался дверной притолоки. В руках он держал красивый, осыпанный драгоценными камнями кинжал, причем играючи изредка взмахивал им в воздухе. Вдруг он сделал шаг вперед и метнул кинжал в дальний темный угол. Откуда тут же раздался противный резкий писк, выдававший серую крысу, ту цель, в которую метил лорд. Дамы вскрикнули, а крыса прошмыгнула в коридор. Элиза усилием воли сохранила приличествующий моменту вид — сказывалась тетина выучка, — хотя она была напугана не меньше, чем остальные. Вернее, не столько напугана, сколько изумлена. Уран в составленном ею гороскопе не предупредил ее о возможности подобной встречи!
— Не люблю паразитов, — холодно бросил Хартвуд. Он прошел в угол и, подняв кинжал, провел пальцем по его лезвию, очищая его. Потом направился к Вайолет. Она немного отступила, прижавшись спиной к стене. Хартвуд подошел к ней вплотную и, подняв кинжал, слегка коснулся острием, низкого лифа ее платья. Подержав его прямо под одной из очаровательных округлостей Вайолет, лорд взялся за лезвие — короткий щелчок — и кинжал сложился пополам.
— Неужели эта игрушка могла так вас напугать, дорогая Вайолет? — с ядовитой усмешкой спросил он. — Тут нет ничего страшного. Ведь это всего лишь папье-маше. Я нашел его в соседней комнате и взял, чтобы позабавиться. Мне хотелось представить себя в роли Гамлета, Неужели я напугал вас? Мне кажется, я столь же опасен, как и этот бутафорский кинжал. Он ранит не более, чем могут поранить ваши оскорбительные намеки в мой адрес.
Вайолет в гневе обернулась к Элизе:
— Видите, куда нас завела ваша глупость! Перед вами сам лорд Хартвуд. Теперь вы можете убедиться в его отвратительном характере, хотя несколько минут назад уверяли меня в обратном.
Элиза закусила губу, изо всех сил пытаясь скрыть охватившее ее отчаяние. Золотые гинеи, до которых уже было почти рукой подать, безнадежно ускользнули от нее после этой грубой сцены.
Вайолет уже успела оправиться от неожиданности и, повернувшись к Хартвуду, сказала:
— Ваша милость, это всего лишь глупая девушка, разыгрывающая из себя предсказательницу. Она шарлатанка и совершенно не разбирается в звездах. Пожалуйста, не обижайтесь на ее наивный и дурацкий лепет.
— Напротив. — В знак возражения лорд Хартвуд взмахнул рукой. — Ваша пророчица — настоящий кладезь премудрости. Стоя недолго за дверью, я услышал часть вашей беседы. Меня несколько позабавило данное ею описание: «преданный и любящий, мужчина, который должен любить, для того чтобы жить», — кажется, так она выразилась. Не часто приходится слышать о себе подобное. — Он умолк, и его глаза холодно блеснули. — Однако, дорогая Вайолет, вы совершенно ясно дали понять, что нисколько не разделяете ее столь доброе мнение обо мне.
Вайолет побледнела. Элиза задумалась, что такого мог услышать лорд Хартвуд, — неужели не очень лестный отзыв о его чувствах? Конечно, Вайолет в первую очередь подумала именно об этом. Бросив возмущенный взгляда на Элизу, актриса вздохнула и, немного успокоившись, обратилась к лорду Хартвуду:
— Не хочу держать вас в заблуждении, милорд. Мои намерения изменились. Поверьте, я очень ценю все, что вы сделали для меня, но сопровождать вас в Брайтон я, к сожалению, не смогу. Если бы я поехала, мне пришлось бы отказаться от главной роли в новой постановке. Думаю, вы питаете ко мне не настолько глубокие чувства, чтобы оценить подобную жертву.
Хартвуд указал рукой на Элизу:
— Неужели вы пригласили к себе эту маленькую прорицательницу с тем чтобы посоветоваться об этом?
— Да, именно так.
— И вы прислушались к ее совету, несмотря на то, как вы только что уверяли меня, что она обманщица и глупышка?
— Она тут ни при чем.
— В таком случае чем прикажете объяснить ваше решение? — Он сделал паузу. — Или вам не по вкусу драгоценности, которые я недавно подарил вам? Или дом, который я снял для вас, слишком мал? Или вам неприятно, что я недостаточно ценю ваше искусство в постели? Ну скажите хоть что-нибудь. Мне очень хочется понять.
С последними словами лорд Хартвуд начал медленно наступать на Вайолет.
Как актер он был намного лучше по сравнению с ней. Их вообще было трудно сравнивать! Он действовал как классический Лев, ловко сочетая в своей игре и любовника, и обиженного ребенка. Его пластика подкрепляла сказанные им слова. Сжатые напряженные руки выражали возмущение, которое было почти не заметно в его голосе. Его окружала особая атмосфера, которая не могла остаться незамеченной. Из-под падавших на лоб белокурых волос сверкали черные как угли глаза — удивительный контраст.
Он вплотную приблизился к Вайолет.
— Неужели это награда за всю мою доброту к вам? Более того, неужели вы бросаете меня в тот самый момент, когда мне более всего нужна ваша помощь?
Прижатая к стене Вайолет отчаянно замотала головой:
— Нет, я сама так решила. Да, я согласилась на главную роль в субботнем спектакле. Хелен внезапно заболела, и мне предложили сыграть вместо нее. Эта роль сделает меня первой актрисой в Лондоне. Она принесет мне успех.
