– Ты знаешь, что он мне сейчас написал?
– Что?
Наверняка мои глаза загорелись. Ответ на такой вопрос всегдаинтересней, чем самая захватывающая книга.
– Что я – королева метаболизма!
– Королева метаболизма?
Разве «метаболизм» – синоним «красоты»?
– Ну да. Я же ем много, а вообще не поправляюсь. Я емупредложила пойти поужинать сегодня.
Карниз рухнул вместе с Терминатором. Комната стала как будтобольше и светлей.
– Нельзя! – закричала Рита и кинулась к собаке.
Терминатор получила удар по морде и наконец-то разжалачелюсти. Словно сама обрадовавшись этому, она кинулась ко мне, виляя хвостом.
– Хочешь с нами пойти? – спросила Рита. – Япопрошу, чтобы он друзей взял.
– Не могу. – Я пыталась забрать у Терминатора изпасти фольгу с остатками «крошки-картошки». – Я весь день буду с Владом.До вечера.
– А тебе заплатят за такой график? – Рита сноваповернулась к компьютеру.
– Да. Любовь Макаровна сказала, что я получу стодолларов за каждый день.
– Ничего себе! – обрадовалась моя подруга. И дажеотвлеклась от очередного послания. – Что купишь?
– Не знаю. А сколько лошадь стоит?
– Лошадь? – Рита задумалась. – Вечером вИнтернете посмотрю.
Терминатор лизала мне лицо и улыбалась.
– Тема, – сказала я. – Давайуменьшительно-ласкательно называть ее Темой.
– Давай. Но мне пока уменьшительно-ласкательно называтьее не хочется.
– А твой КБУ не достанет до потолка? Чтобы карнизповесить?
– Да я Олега попрошу.
Я кивнула, сделав вид, что поняла, кто такой Олег.
Я раздумывала, не надеть ли мне другую рубашку. Нет, нестоит. Решит еще, что я специально для него переоделась.
Мне принесли чай и шоколадных трюфелей на блестящемсеребристом подносе.
– Владимир Викторович будет занят еще минут тридцать.Он на радио, – пояснила блондинка-секретарша, хрестоматийное сочетаниецвета и размера «девяносто-шестьдесят-девяносто».
Оказывается, Влад – это Вовка. Вовчик. А никакой неВладислав.
Я сидела в небольшой переговорной. Почти все ее пространствозанимал стол. На нем стояло десять маленьких бутылочек «Эвиана».
Ровно через час появился Влад.
– Уезжаем, – объявил он по-деловому.
Я подскочила, чуть не подавившись конфетой. Влад улыбнулся:
– У моего приятеля сегодня дочка родилась. Надопоздравить. Будем работать на выезде.
– Ой, а как назвали? – На моем лице былоподходящее к случаю умиление. Почти искреннее.
Взгляд Влада стал удивленным.
– Не знаю. Наверное, еще никак. Он вообще-то сына ждал.
Всю дорогу Влад повторял: «От топота копыт пыль по полюлетит». Я учила его произносить скороговорки четко даже шепотом. Он старался,но потом начинал думать о чем-то своем и снова говорил громко, иногда глотаяокончания.
– Побольше артикуляции, – просила я. –Произносите слоги как будто отдельно.
Мы приехали то ли в офис, то ли в магазин. Из обстановки –опять один письменный стол. За ним сидел колоритный мужчина лет сорока. Еготело было как гора, а голова казалась флажком альпиниста.
Он продавал подарки. Для людей, у которых все есть. Всякиенеобычные вещи.
В прошлый раз Влад купил у него часы – своему партнеру надень рождения. Партнер был левшой.
У этих часов головка завода была с левой стороны. Владпоказал мне их на картинке. Они еще были покрыты чем-то светящимся. Я сделалавывод, что партнер Влада к тому же плохо видит.
Кстати, там были и такие часы, которые показывают времявисокосного года. Всего двадцать восемь экземпляров.
Влад говорил про них почти шепотом, словно читалскороговорку.
Еще в этом странном магазине продавались вещи, которых нигденет, но которые всем нужны. В определенное время.
Например, ко дню рождения мэра весь город, сбиваясь с ног,ищет иконы Георгия Победоносца. Нигде их нет. А здесь есть. Заранееприпасенные.
Своему приятелю Влад купил набор старинных клюшек длягольфа. В аутентичном чехле.
Я думала, что приятель играет в гольф, и похвалила подарок.
Нет, приятель прыгал с парашюта и занимался дайвингом.
Оказывается, на чехле сохранилась выбитая по кожедарственная надпись – сто лет назад этот набор подарили кому-то с такой жефамилией, как у знакомого Влада. Пожелания включали в себя надежду на благополучиеи здоровье. Влад был доволен.
– Я девять месяцев искал что-нибудь в этом духе! –похвастался человек-гора. Его звали Мишаня.
– Угодил, – улыбался Влад, пожимая емуруку. – Угодил!
Я радовалась вместе с Владом. Тому, что в жизни каждыйполучает то, что ему нужно.
День рождения был в ресторане. Недалеко от Петровскогопассажа.
Отец новорожденной – пьяный, старый и лысый, но оченьобаятельный – показывал в цифровом фотоаппарате свою дочь. Она была красногоцвета, с зажмуренными глазами и редкими слипшимися волосиками.
Все умилялись. И чтобы сделать ему приятное, говорили:
– На пацана похожа!
Или:
– Такая милая! Хорошо, что девочка, а не мальчик!
Мама красной девочки была в роддоме. Мне это казалосьобидным. Она там одна, наверное, плохо себя чувствует, а все ее друзья – здесь.Пьют и веселятся.
Время от времени я шептала Владу на ухо что-нибудь вроде:
– Каждый звук должен подразумевать действие. Выпредлагаете и показываете. Предлагаете и показываете. Произнесите еще раз своюфразу, но уже с этим посылом.
Он слушал внимательно, не забывая отвечать своимсобеседникам.
Через какое-то время все девушки оказались на одной сторонестола.
Со мной никто не знакомился, но все разговаривали.
Я узнала о том, что ем мясо кабана, откормленного желудямипиренейских дубов.
И пью Cristal Rose 1978 года.
Мне бы хотелось для сравнения попробовать Cristal Rose,например, 2000 года. Но был только 1978-го. Я уточнила у официантов.
Девушку рядом со мной звали Оля. Она делала то, что никогдане удавалось мне самой, – держала спину прямо. И постоянно говорила. Когдаее переставали слушать, она обращалась ко мне.
