Николо наклонил голову.
— Надеюсь, она скоро поправится, — промолвил он и повернулся к Луизе, которая даже не пыталась скрыть радости от встречи с графом.
Марии показалось, что она заканчивает марафон. Девушка старалась дышать ровно, и комната наконец обрела реальность. Внезапно появился официант, и она даже обрадовалась. Поставив пустой бокал на поднос, Мария сказала:
— Минеральной воды, пожалуйста, со льдом.
— Если желаете, дорогая, я раздобуду вам что-нибудь поесть, — предложил Патрик. — Гости уже собираются возле столов.
Мария постаралась изобразить теплую улыбку, взяв его под руку.
— Ну так давайте присоединимся к ним. Я здорово проголодалась.
Это было явная ложь, но зачем Патрику знать об этом?
Какой же богатый выбор закусок, удивлялась она минуту спустя: горячие и холодные овощи, всевозможные салаты, тонкие ломтики семги, устрицы, цыплята, индейка, жареная баранина, говяжья вырезка. Разнообразные десерты могли бы посрамить самые роскошные рестораны Нью-Йорка, а скульптуры из мороженого свидетельствовали о художественном мастерстве шеф-повара.
Мария взяла пару ломтиков копченой семги, положила на тарелку по ложке салатов, немного черной икры и отошла в угол гостиной.
Интересно, сколько сегодня собралось гостей? — рассеянно подумала она. Пятьдесят? Больше? Сосчитать невозможно, да девушка и не пыталась.
Хейла, похоже, пленила какая-то светская дама, которой не терпелось обсудить крайне важный вопрос, судя по напряженному выражению ее лица.
— Пребываете в одиночестве, мисс? Я вам сочувствую.
По акценту Мария определила, что голос принадлежит французу. Она чуть отступила в сторону и увидела высокого мужчину, на лице которого расплывалась насмешливая улыбка.
— Вы позволите побыть с вами несколько минут, пока мы поглощаем столь изысканную пищу?
Девушка небрежно пожала плечами.
— Почему бы и нет? Мы здесь с вами на равных правах.
— А мне хотелось бы познакомиться с вами… поближе. — Незнакомец тщательно рассчитал паузу, явно намекая на интим.
Мария безукоризненно владела французским языком, равно как и английским, которые изучала на специальных курсах, а потом совершенствовала знания, проходя стажировку по фотомастерству у коллег во Франции и Великобритании.
— Я разборчива в выборе друзей… и любовников, мсье. — Девушка приторно улыбнулась. — Вам, пожалуй, не повезло, ибо я не намерена долго задерживаться в Штатах, и у меня просто нет времени на поиски новой пассии.
— Я много путешествую, так что мы можем встретиться где угодно, — не унимался собеседник.
Его настойчивость позабавила Марию.
— Я так не думаю.
— А вы знаете, кто я?
— Откуда? Нас же никто не представил, — небрежно ответила она.
— Вы очаровательны, — сверкнув глазами, гость потянулся к ее руке и поднес к своим губам. — Ален Мишель д'Эстебан. — Он замолчал и склонил голову, ожидая соответствующей реакции. И, не получив ответа, изогнул губы в кривой улыбке. — Неужели вы не слышали, какое высокое положение занимает моя семья во Франции?
— Неужели? — изумилась Мария, подумав, что незнакомец весьма забавный и прекрасно осознает свое обаяние.
— Я говорю совершенно серьезно.
— Я тоже, Ален, — парировала Мария.
— Но вы даже не желаете назвать свое имя. Значит, вы меня отвергаете? — Его глаза насмешливо сверкнули, несмотря на боль, прозвучавшую в голосе.
— Вы не привыкли к отказу? — изумилась девушка.
Д'Эстебан едва сдерживал смех.
— Такое случается так редко, что мне даже нравится неожиданная новизна.
— Вы меня успокоили. Мне бы не хотелось ранить ваши чувства.
Ален, держа ее руку, начал поглаживать большим пальцем нежное запястье.
— Попробуем начать сначала. Итак, вы не откажетесь отобедать со мной? — спросил он.
Ответ не изменится. Мария оставалась непреклонной.
— Однако мне не трудно узнать, где вы остановились.
— Пожалуйста, не надо, — посоветовала Мария с самым серьезным видом.
— А почему? — Он красноречиво пожал плечами. — Неужели я вам так неприятен?
Девушка высвободила руку.
— Отнюдь. — Она неуверенно улыбнулась. — Видите ли, у меня очень напряженное расписание, и мой светский календарь уже полностью заполнен.
Он насмешливо скривил уголки губ.
— Вы добровольно отдаете меня на милость другой женщины?
В иных обстоятельствах Ален мог бы оказаться забавным собеседником.
— Уверена, вы справитесь, — серьезно промолвила Мария.
Его взгляд потеплел.
— Вы правы, но я могу и не захотеть.
— Ваше право, — легко согласилась она. — Прошу меня извинить, я должна вернуться к сэру Хейлу.
Д'Эстебан склонил голову и галантно поклонился.
— До свидания, дорогая!
Мария почти не притронулась к закуске и, совершенно потеряв аппетит, протянула тарелку проходившей мимо официантке.
Она отыскала Патрика, но того так занимал разговор с неким важным господином, что Мария не решилась прервать беседу.
— Шампанского, мисс?
Мария бросила мимолетный взгляд на официантку. Может, стоит выпить, чтобы освободиться от нервного напряжения?
Нет, нет. Кофе, крепкий, черный, но обязательно сладкий — вот что непременно поможет, и она направилась в другой конец зала, где предлагали горячие напитки.
Отказавшись от молока, Мария потягивала крепкий напиток. Собирая волю в кулак, она готовилась начать задуманное дело.
И вот минуту спустя ее чашка упала на ковер — обжигающий кофе ошпарил живот. Боль оказалось жуткой — гораздо сильнее, чем ожидала девушка.
— Милая, какое несчастье! Очень обожглись? — Неожиданный инцидент привлек всеобщее внимание, и женщина, встречавшая гостей в качестве хозяйки дома, вывела девушку из зала.
— В ванной комнате, рядом с кухней, есть аптечка. — Спокойно объясняла хозяйка, ведя Марию по широкому коридору. — Если снимете платье, я сделаю вам холодный компресс, чтобы остудить кожу, — добавила она, пропуская девушку в сверкающую стерильной чистотой комнату.
Мария повиновалась. Скинула испорченное шелковое платье, намокшую комбинацию и покорно подставила обожженное место ловким рукам женщины, которая наложила мазь и сделала стерильную повязку.
— Сейчас принесу халат и попрошу кого-нибудь заняться вашим платьем, — пообещала она.
Прошло несколько минут. Мария устала ждать. В комнате было довольно прохладно, а кружевной лифчик и трусики едва прикрывали тело. Нахмурившись, она бессознательно покусывала губу, сожалея о своей проделке. Конечно, шанс невелик, что Николо поспешит вдруг справиться о ее самочувствии. Но все же она гостья, и обязательная учтивость должна побудить его поинтересоваться ее самочувствием. Разве не так?
