Но Пейшенс не поддержала шутку. Она еще сильнее залилась краской и окончательно смутилась. Увидев, к чему привели ее насмешки, Кассандра тут же утихомирилась. Оказывается, у кузины все гораздо серьезнее, чем она предполагала.
– Прости меня, – промолвила Кассандра. – Но ведь это Робин, Пейшенс? Ты любишь его?
– А он не подозревает о моих чувствах. Я для него – всего лишь маленькая кузина, которую надо баловать. Ни слова больше. Касс. И Боже тебя упаси намекнуть ему на это! Я умру от стыда, если он обо всем узнает.
– Но вы прекрасно подходите друг другу, – возразила Кассандра. И как она не подумала об этом раньше? Как не заметила? Пейшенс – ее близкая подруга. Но она, Кассандра, была поглощена своими переживаниями весь этот год, минувший после смерти отца. Как это эгоистично!
– Увы, этому не суждено сбыться, – с горечью обронила Пейшенс. – Робину нравишься ты. Касс.
– Я? – Кассандра остановилась и изумленно уставилась на кузину. – Ну да, я нравлюсь ему. Мы с ним друзья детства. Но что ты имеешь в виду? Говоришь, что я нравлюсь Робу? Это сущая чепуха, Пейшенс. Мы с ним как брат и сестра.
– И тем не менее это так. Но уверена, он никогда тебе и словом не намекнет о своих чувствах, Касс. Ведь ты настолько выше его по положению! Ты графиня, хозяйка Кедлстона.
– Замечательно! – воскликнула наконец Кассандра, обретя дар речи. – Итак, ты вздыхаешь по Робину, Робин – по мне, а я.., я свободна как птица!.. Сегодня вечером я танцую первый танец с Робином на открытии бала.
О нет, я готова отказаться. Теперь я стесняюсь его! А с тобой он будет танцевать?
– Второй танец.
– Ну вот! – торжествующе улыбнулась Кассандра. – Робин пригласил нас обеих. Меня из чувства долга – держу пари, на этом настоял дядя Сайрус, – а вот тебя – по велению сердца.
– Как раз наоборот, – возразила Пейшенс. – Я стояла рядом, когда он приглашал тебя, помнишь? Как Роб мог не пригласить меня? Это было бы невежливо.
– Черт возьми! – Кассандра нахмурилась, но тут из-за поворота показался особняк, и она, просияв, ускорила шаг. – Смотри-ка, экипаж! Интересно: чей? Отсюда не видно – слишком далеко. Хотя я и вблизи не узнаю его. Ах, уже собираются гости, а я еще не вернулась, чтобы встретить их. Моя взрослая жизнь начинается в мое отсутствие. Ничего, Декстер проведет гостей в их комнаты, а потом все соберутся в гостиной. Пейшенс, я с ума сойду от радости! Ну скажи на милость, можно ли играть роль степенной взрослой леди, когда чувствуешь себя шаловливым ребенком – да и выглядишь, как девочка. Ладно, с завтрашнего дня я обещаю повзрослеть. – Она весело расхохоталась.
– Через пять минут мы подойдем совсем близко к экипажу. Кто бы это ни был, он приехал слишком рано. Так что тебе не в чем себя упрекать. Касс. Интересно, кто это? Вряд ли семейство – похоже, гость один.
Они поспешили вверх по склону, мимо подстриженных газонов и цветников и, не доходя парадного входа, свернули в сторону, чтобы проникнуть в дом незаметно.
«Вот он и наступил – счастливейший день моей жизни», – подумала Кассандра.
Глава 2
Яркие полосы солнечного света пробивались сквозь густую листву и переплетенные ветви старых деревьев, которые отбрасывали легкие тени на лицо человека, сидевшего у окна кареты. Проезжая по извилистой дороге, вьющейся по холмам, он видел густые леса, простиравшиеся до горизонта.
– Дьявольщина! – воскликнул его спутник, расположившийся напротив. – Конца-края не видать этим деревьям, черт бы их побрал! Ты так представлял себе это место, а, Найдж?
– Угу, – буркнул в ответ Найджел Ветерби, виконт Роксли, слушая собеседника вполуха. – Нет, немного не так, Уилл. Но я ведь ни разу не был здесь. Воображение не способно точно воспроизвести реальность.
Поместье производило большее впечатление, чем он предполагал. Выцветшую картинку, хранившуюся в его памяти, оживили запахи листвы и земли, влажной после утреннего дождя. Найдж глубоко втянул в легкие свежий воздух и затаил дыхание. Стук копыт и грохот колес экипажа почти заглушали все прочие звуки, но он все же уловил чутким ухом щебетание птиц.
– Да, поместье гораздо обширнее, чем я ожидал, – произнес наконец Найдж.
– Дьявольщина! – снова воскликнул его спутник, вкладывая в одно слово бездну отвращения, и скрестил могучие руки на широкой груди.
Все в Уильяме Стаббсе было невероятно крупным – начиная от огромной, почти безволосой головы (он упрямо отказывался носить парик, пренебрежительно называя его рассадником блох) до массивных ног, под стать мощным стволам деревьев, проплывавших за окном. Черты его лица тоже не отличались приятностью – нос, не раз переломанный, лошадиные желтые зубы, изуродованное ухо и глаз, безжизненный и остекленевший. Словом, как говаривал его теперешний спутник и хозяин, вряд ли кто обрадуется, повстречав такое чудище ночью в темной аллее – да и при свете дня.
Найджел, виконт Роксли, был полной противоположностью своему слуге. Высокий, статный, красивый и ко всему прочему – образец утонченной элегантности: одетый по последней лондонской моде стараниями самого искусного и дорогого в городе портного. Если бы не широкие плечи под элегантным камзолом и богато вышитым жилетом и не острый, проницательный взгляд голубых глаз, его вполне можно было бы принять за пустого лондонского щеголя.
– Клянусь Богом, Уилл, – промолвил он, – Всевышний немало поработал над окружающим пейзажем. Постарайся привыкнуть к мысли, что тебе некоторое время придется пожить в глуши – по крайней мере пока ты не надумаешь оставить свою службу у меня. Сразу скажу, что мне бы этого не хотелось.
– Мне тоже, Найдж, – откликнулся его слуга. – Черт подери, да ты непременно угодишь в какую-нибудь передрягу, если я от тебя уйду.
Найджел вскинул брови и уставился на своего спутника с холодным высокомерием, однако ничего не ответил, не имея ни малейшего желания продолжать беседу. Проплывающие за окном картины полностью поглотили его внимание. Сейчас он был как никогда близок к исполнению своей давней мечты, которая за последние девять лет превратилась в навязчивую идею. Почти целый год Найджел вынашивал план, надеясь, что теперь он воплотится в жизнь (и совершенно напрасно, по словам Уилла). Но этот план принадлежал Найджелу, а он никогда не слушал ничьих советов, если дело касалось его решений.
Он не раз спрашивал себя: может, это и в самом деле чересчур? Может, следовало остановиться на ночь в деревенской гостинице и нанести визит завтра? Сегодня утром Найджел побрился и оделся с особой тщательностью, но сейчас день был в самом разгаре. Ему всегда хотелось выглядеть с иголочки, когда он намеревался провести время в обществе. В одежде Найджел был настоящий педант – он имел на это и средства, и возможности. Он сжал губы и прикрыл глаза. Нет, виконт не стал останавливаться в гостинице, но велел лакею заказать ему комнату.
Все-таки он правильно поступил. Как бы то ни было, время еще не самое позднее для визитов, а кроме того, Найджел слишком долго ждал этого дня. Вероятно, он все-таки немного нервничает, хотя это на него не похоже.
