Держа Мэри на руках, лорд Эдмонд встал, повернулся спиной к открытой стороне их убежища и положил Мэри на твердую крышку стола, и ей так было гораздо комфортнее. Полностью отключившись от реальности, Мэри потянулась к лорду Эдмонду, который в это время задирал ей к талии вечернее платье и расстегивал собственную одежду.
Блаженная тяжесть его тела сверху и жесткий стол снизу теперь служили Мэри надежным щитом против страха. Найдя рот лорда Эдмонда, ее губы призывно раскрылись, и когда он, расположившись между ног Мэри, рывком вошел в нее, вошел неимоверно глубоко, она почувствовала себя почти в полной безопасности.
– Тише, – скомандовал ей в лицо лорд Эдмонд, и Мэри, осознав, что все еще стонет, подчинилась его приказанию.
Одновременные вспышка молнии и удар грома потрясли землю – во всяком случае, впечатление было именно такое, – но лорд Эдмонд двигался внутри Мэри медленными энергичными толчками, а его вес тяжело придавливая ее к негнущейся деревянной крышке стола так, что она могла лишь с трудом переводить дыхание, и у Мэри возникло такое ощущение, что ей наконец-то удалось спрятаться внутри этого человека и полностью убежать от опасности, а услышав словно со стороны чьи-то всхлипывания, она снова заставила себя замолчать.
– Все будет хорошо, Мэри, – шепнул лорд Эдмонд, – гроза пройдет.
– Да, – согласилась Мэри. Да, все должно быть хорошо. В этот момент она почувствовала боль, от которой у нее внутри непроизвольно сжались мышцы и которая подкатила к горлу, так что дышать стало еще труднее. Да, все будет хорошо. Он впустит ее в себя, и она будет спасена. – О, прошу вас, – умоляюще выдохнула Мэри.
– Боже! – неожиданно воскликнул лорд Эдмонд. – Ну и ну!
Прижав Мэри к твердой деревянной поверхности, он с силой вошел в нее еще глубже, причинив мучительную боль и доставив блаженство экстаза. Мэри вскрикнула, и лорд Эдмонд, сделав еще один мощный толчок очень глубоко внутри ее, встал и отошел в сторону.
За это время гроза уже успела удалиться.
После ухода лорда Эдмонда холодный воздух привел Мэри в чувство; она увидела, что под ней расстелен сюртук лорда, а ее вечернее платье задрано выше талии. Мэри поспешно опустила его на место.
– Гроза еще вернется?
– Я это знаю так же, как и вы. – Лорд Эдмонд, стоя спиной к Мэри, приводил в порядок свою одежду и смотрел в темноту на дождь. – Из меня плохой предсказатель. Я не мог предугадать даже события сегодняшнего вечера.
Сев на край стола, Мэри ждала, когда к ней придут вполне естественные в такой ситуации чувства – замешательство и отвращение, потому что в данный момент она чувствовала только благодарность. Благодарность к лорду Эдмонду Уэйту за то, что он воспользовался ее телом!
– Сколько времени прошло? Час?
– Думаю, что-то около этого, – ответил лорд Эдмонд. – Интересно, сколько еще людей, как и мы, не обратили внимания на признаки приближения грозы и тоже попались в ловушку где-нибудь в парке?
– Я не знаю.
– Здесь вокруг, должно быть, произошла масса любопытных вещей, – рассмеялся он. – Вы не находите, что это гораздо интереснее, чем обычный фейерверк? – К нему снова вернулась его развязность.
Мэри хотелось, чтобы он ничего не говорил, а просто молча стоял и смотрел в темноту; ей было неприятно напоминание о том, с кем именно она оказалась и во что она втянула этого" человека, потому что даже в своем разгоряченном воображении Мэри не могла убедить себя, что оказалась жертвой, а лорд Эдмонд – насильником.
– Она возвращается, – произнесла Мэри дрожащим голосом спустя несколько минут. – Но ведь этого не может быть, правда?
– Может.
Лорд Эдмонд Уэйт стоял спиной к ней, пока снова не началась гроза. Тогда он подошел, снял Мэри со стола и, держа на руках, сел на скамейку спиной к открытой стороне укрытия. На этот раз у нее не было такого безумного страха, она чувствовала усталость и приятную боль внутри после совершенного любовного акта, мыслей никаких не было, остались только ощущения. Лорд Эдмонд положил ее голову себе на плечо, и Мэри, закрыв глаза, погрузилась в состояние, близкое ко сну – если только можно спать под непрекращающиеся раскаты грома.
Гроза бушевала долго, но зато когда она ушла, то ушла насовсем, и дождь в конце концов тоже прекратился.
– Знаете, на дорожках, наверное, полно грязи, – сказал лорд Эдмонд, глядя на ее вечерние туфли-лодочки, – но мы наконец-то можем выбраться из своего заточения. Надеюсь, что мой экипаж еще ждет меня.
По узкой и грязной тропинке лорд Эдмонд нес Мэри на руках, не обращая внимания на ее протесты, оказавшись же на главной дорожке, они пошли рядом, не касаясь друг друга. Он настоял, чтобы Мэри накинула его сюртук, и сейчас она на ходу придерживала его руками, чтобы сюртук не соскользнул с плеч, и думала, что лорду Эдмонду, должно быть, холодно в одной рубашке.
Экипаж лорда Эдмонда Уэйта был одним из трех, еще дожидавшихся своих хозяев, – видимо, не только лорд Эдмонд и Мэри оказались застигнутыми грозой в парке. Лорд Эдмонд помог Мэри сесть в экипаж и, отдав какие-то распоряжения кучеру, занял место рядом с ней.
Глава 2
В экипаже было тепло. Вечерний воздух не успел остыть за время грозы, и лорд Эдмонд, продрогший в сырой рубашке, с удовольствием уселся на сиденье возле Мэри и искоса взглянул на нее – укутанная в его парадный сюртук, она казалась еще меньше, чем была на самом деле.
Лорд Уэйт внезапно ощутил всю нереальность происходящего: рядом был не кто-нибудь, а леди Монингтон, она сидела наедине с ним в его экипаже, набросив на плечи его сюртук, но и это еще не все. Перед тем она, свернувшись калачиком, сидела у него на коленях и страстно отвечала на его поцелуи. А еще она занималась с ним любовью на столе и вела себя так же исступленно, как и он.
Леди Монингтон! Лорд Эдмонд чуть не расхохотался то ли над нелепостью ситуации, то ли над самим собой.
В леди Монингтон было все, чего он всегда остерегался в женщинах. Она была независимой и гордой, с чувством собственного достоинства, хотя и не имела основания ставить себя выше таких людей, как он; ведь общеизвестно, что несколько лет она была любовницей Клифтона, пока совсем недавно он не бросил ее, а может быть, она его – честно говоря, лорд Эдмонд не знал, кто именно положил конец этой связи.
И она была умной женщиной, одной из тех, кто любит окружать себя людьми искусства и блестящими собеседниками, ее литературный салон пользовался большой известностью. Короче говоря, она была «синим чулком», а таких женщин лорд Эдмонд не выносил. В своих подругах он ценил женственность, предпочитая глубокому уму его отсутствие, и любил их за умение удовлетворять его в постели.
На леди Монингтон он всегда смотрел с некоторой неприязнью. Нет, нужно признаться, лорд Эдмонд не был знаком с этой дамой, но и знакомиться с ней не имел никакого желания. Даже физически она его не привлекала: ему не нравились такие маленькие и хрупкие женщины, у нее даже не было выпуклостей, которые притягивали бы взор и к которым с нетерпением тянулись бы руки. Да и хорошенькой ее нельзя было назвать: ее темные кудрявые волосы были короткими, а он любил, чтобы женские волосы свободно струились по плечам, чтобы их можно было накрутить на руку или прикрыть ими пышную грудь их обладательницы. Правда, у леди Монингтон были изумительные серые глаза, этого лорд Эдмонд не мог не признать, однако это были умные глаза, в которых светился интерес ко всему, что происходит в мире, а он предпочитал глаза, в которых светился интерес к постели. Да и кроме всего прочего, ей уже стукнуло тридцать.
