Винса не оставляло неприятное предчувствие, что это – только начало…
Да нет, не может быть.
Он надеялся, что ошибся.
Ну конечно ошибся.
Даже думать об этом – безумие.
Бухгалтеры и юристы собрали свои бумаги и, шаркая ногами, вышли из комнаты заседаний, что размешалась тремя этажами выше принадлежащих Сиду спортзала и казино «Бархат».
Сид зажег сигару и подошел к окну. Прижался лицом к стеклу и глянул на Керзон-стрит.
– Если вот так смотреть, то можно даже разглядеть Гайд-парк.
– Здорово, – сказал Винс.
– Да. – Сид вернулся к столу, взял серебряный кофейничек и налил себе еще одну чашку. – Тебе налить, Винс?
– Я еще не допил, спасибо.
– Вот посмотри. Про меня много всякого говорят, но каждый знает – за что бы я ни брался, кофе у меня всегда что надо. Не то что эта бурда для общественного потребления.
– Кофе у тебя самый лучший, – согласился Винс. – Как прошло собрание?
– Хорошо прошло. Казино в Борнмуте расплатилось вовремя, а луна-парк в Ярмуте можно считать, что наш. Но я таки сказал этим канцелярским крысам, что нужны новые схемы отмывания денег. Деньги от навара, откатов и прочего прибывают быстрее, чем мы можем за ними уследить. А это раздражает.
Сид все говорил и говорил, и Винс понял, что он всячески старается гнать от себя мысль о Лайонеле. Таков был Сид: какая бы беда ни стряслась, не позволяет себе расслабиться, думает о работе и говорит, говорит. Когда умерла его мать, происходило то же самое. И то же самое было, когда Мириам попала в автокатастрофу и врачи не знали, выживет ли она. То же самое повторилось, когда Лайонелу в прошлом году делали операцию.
Да, тогда было то же самое.
А сейчас нужно осмыслить то, что происходит в настоящем.
– Там, внизу, Уолли ждет, – решился Винс.
– Так пусть поднимается, – отрезал Сид.
Винс снял трубку, набрал несколько цифр и отдал лаконичный приказ.
– Они с Лео сейчас придут.
Сид пыхнул сигарой и проговорил:
– Сейчас все и выясним. Все досконально. Ты как думаешь?
– Сейчас все узнаем, – сказал Винс, но большой уверенности у него не было. Он допил кофе, а Сид подошел к окну и снова принялся оглядывать улицу. Казалось, над городом повисла зловещая тишина. «Зловещая, – подумал Винс, – потому что все вдруг пошло не так, как надо». Что-то застопорилось, сломалось, и он никак не мог понять что.
Дверь отворилась, и в комнату вошел попыхивающий сигарой Уолли. Даже со своего места Винс учуял, как от него разит спиртным. Лео велел Уолли сесть к столу на видное место и плотно прикрыл створки двери.
– Приношу свои глубочайшие соболезнования, – проговорил Уолли, утвердив зад в кресле.
Сид повернулся, кивнул Уолли и глянул на Винса. Винс понял намек и заговорил:
– Ну что, Уолли, малыш, что ты нарыл?
– Немного, старина. С этим народом в принципе трудно найти общий язык.
Сид повернулся к нему спиной и снова уставился в окно. Возможно, он высматривал Гайд-парк. Но слушать он слушал.
Винс постучал по столу костяшками пальцев и очень спокойно повторил:
– Мы слушаем.
– Вчера в семь часов утра ваш покойный брат был найден на пляже в Маргейте. Его там нашли двое временно не работающих сезонников, которые чего-то там на пляже собирали. Они позвали полицию.
– Ну и?.. – не давая Уолли перевести дух, спросил Сид.
– Ну… они тут же позвонили в полицию. Полиция прибыла через несколько минут, полицейские провели процедуру опознания. У вашего брата имелся при себе бумажник, водительские права и страховое удостоверение с фотографией. В опознании также приняли участие несколько констеблей, которые его знали, и продавщица его газетного киоска, миссис Спунер. Лайонелу выстрелили в лоб, предположительно из магнума 45-го калибра. Еще при нем нашли около трехсот фунтов, банкнотами по пятьдесят и двадцать. Деньги не тронули.
Сид повернулся к Винсу и сказал:
– Значит, это не ограбление.
Винс согласно кивнул, но про себя подумал: «А разве мы думали, что это ограбление?»
Сид стал проявлять нетерпение.
– Что у тебя еще?
Уолли допил последние капли из своей фляжки и утерся рукавом куртки.
– Похоже, что миссис Спунер была последней, кто видел Лайонела живым. В среду вечером она ушла домой примерно в половине седьмого. Ваш брат закрыл киоск и, судя по всему, поднялся наверх, к себе в квартиру. Никто ничего не видел: ни в магазинчике, ни на берегу. Свидетелей нет. По крайней мере, пока.
Винс спросил, обыскала ли полиция магазинчик и квартиру. Не было ли следов борьбы?
– Да, они там все прочесали. Но найти – ничего не нашли. Ни следов взлома, ни следов ограбления, ни намека на борьбу. Вообще ничего.
– А они уже выяснили, где был Лайонел и что делал после того, как закрыл магазин, и до того, как его нашли на пляже?
– Нет еще. Они это как раз выясняют.
– А у них есть какие-нибудь догадки, предположения?
– Вряд ли. Это дело не внушает им оптимизма. Они там все сбиты с толку, – признался Уолли.
– Что ж… – вздохнул Винс.
Сид снова повернулся к ним и поблагодарил Уолли.
– Лео даст тебе фишки, можешь поиграть, расслабиться. Но знай меру. Понял?
– Я всегда соблюдаю меру, когда нахожусь в твоих владениях, Сид, – напыщенно проговорил Уолли.
– Надеюсь, – сказал Сид. – И еще: будь настороже. Если что-нибудь разузнаешь – не важно что, даже какую-нибудь мелочь, – сразу дай знать. Понял?
– Само собой, – кивнул Уолли, и Лео вывел его из комнаты.
Когда дверь за ними закрылась и шаги замерли в отдалении, Сид проговорил негромко:
– Слыхал? Из сорок пятого в лоб.
– Похоже, мы имеем дело с серьезной публикой, – сурово сказал Винс.
– Наверняка это просто ошибка, – проговорил Сид.
Его трясло, и был он белый, как порошок, что присылали иногда из Южной Америки в ящиках, адресованных Марии Эйткин.
Ошибка? Винс в этом сомневался.
– Ну, что скажете, Брайан? – спросил Сид усевшегося в кожаное кресло Лаксфорда.
– Скажу, что вино и правдивый рассказ, как известно, друг без друга не обходятся, – ответил Старшой.
– Скотч? – предложил Винс.
– Очень мило с вашей стороны, – сказал Лаксфорд и потянулся к ящику с сигарами.
Сид закурил и положил на стол ноги.
