Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Свободной рукой достав из кармана упаковку с бинтом, а может, и с пластырем, он уже стал разворачиваться, чтобы присесть на камень и сделать себе перевязку, как вдруг за спинами всех четверых грохнула автоматная очередь. Вначале окаменевшему от страха Шелосяну показалось, что стреляют ему прямо в лицо, и, наверное, только через минуту он осознал, что так и стоит, замерев в ступоре. Но у него ничего не болит, кроме сознания, и кровавые раны отсутствуют. А вот три последних защитника лежали в несуразных позах, словно изломанные куклы. Сомневаться в их смерти не приходилось.
А там и слух вернулся, донося до хозяина ожившие звуки:
– …Сядь! Немедленно сядь на землю и руки в замок на затылок! Не слышишь? Повторяю: сядь! Руки в замок и на затылок…
Наведя на него свой автомат, всего лишь в метре стоял преданный минуту назад Савен. В глазах – лёд. В тоне – ледяное равнодушие. Во всей позе – несомненное презрение и к происходящему, и к самому боссу. Наверняка – уже давно бывшему…
Гегам Оганесович аккуратно сел на землю, выполнил требуемое с руками, косясь по сторонам и прислушиваясь к себе. Рядом валялось оружие убитых охранников, готовое к стрельбе, только метнись к нему, подхвати и стреляй.
Однако пожилой армянин никогда в своей жизни оружия в руках толком не держал, хотя продал его немерено. Да и киношные трюки с перекатыванием не для него, о таком и задумываться не хотелось. Но не это сейчас беспокоило влипшего в крупные неприятности олигарха.
«Куда делась моя интуиция? – недоумевал он. – Почему молчит? Или это уже конец? Предвидеть больше нечего? И меня сейчас… – логика подсказывала: – Хотели бы убить, предатель сделал бы это сразу. Значит, хотят поговорить… Или обокрасть перед смертью! М-да, скорей всего… И раз никого нет…»
Заговорить с предателем и в самом деле следовало. К тому же Гегам не без основания считал себя великим оратором, трибуном, человеком с харизмой, психологом и при необходимости – душой любой компании. Всегда умел втереться в доверие. Даже в такой ситуации следовало не сидеть молча, а выяснить хоть что-то:
– Савен! Как же ты мог?! Разве я тебе мало платил?
Казалось, предатель промолчит, настолько равнодушным выглядел. Но снизошёл до того, что буркнул:
– Не ты мне платил, не тебе и жаловаться.
– То есть тебя кто-то перекупил большими суммами?
– Это ты меня пытался перекупить, – нагло заявил уголовник, которого босс знал чуть ли не с юных лет.
– Получается, что даже в доверие ко мне втирался уже по заданию иных работодателей? – стал догадываться поверженный в прах олигарх.
– Получается, – не стал предатель отрицать очевидное, уже косясь куда-то над головой своего пленника и вчерашнего кормильца.
– На кого хоть работаешь?
– На себя…
– И совесть тебя после измены не мучает? Я ведь для тебя столько сделал…
– А тебя не мучает? Я ведь для тебя тоже что только не делал. Столько людишек на тот свет отправил! Хорошо хоть, большинство из них – такие же гниды, как и ты!.. Были…
Понималось, что пустыми разговорами предателя не пронять. Оставалось попробовать перекупить. И Гегам Оганесович стал менять тему, кивнув головой на лежащие рядом трупы:
– А друзей своих по оружию не жалко?
– У этих шакалов не было друзей.
– Э-э-э?.. А мне вот для тебя ничего не жалко… Хочешь получить от меня десять миллионов зелени?
Под нарастающий топот шагов нешевельнувшийся вояка только криво ухмыльнулся:
– А ты думаешь, эта зелень до сих пор у тебя в кармане?
Умершая интуиция ничем не побеспокоила олигарха после таких слов. А вот жадность и отчаяние так ударили душевной мукой по сознанию обкраденного армянина, что тот застонал непроизвольно и громко. А потом чуть не бросился к лежащему оружию. Настолько ему хотелось в последние секунды своей жизни рвать, резать, душить всех окружающих, весь этот тупой и равнодушный вокруг мир.
Но так и замер, перестав дышать. Окаменел он совсем не по причине чуточку сместившегося ствола автомата на его коленку. И не из-за появления в поле зрения сразу нескольких военных в полном боевом обмундировании, в бронежилетах и камуфляжной сетке. А из-за того, что интуиция вопила, предупреждая: «…Не шевелись! Иначе будет больно! Этот урод только и ждёт повода отстрелить тебе ногу!»
И как это ни казалось парадоксальным, факт вновь начавшей действовать уникальной способности порадовал олигарха и даже чуточку успокоил:
«Значит, меня убивать не собираются? И наверняка имеется возможность поторговаться за свою жизнь? В таком случае плевать и на ту зелень, и на этого предателя. В любом случае выкручусь и на хлеб с икрой заработаю. Как и этого двурушника со всем его выводком обязательно уничтожу! Надо понять, что от меня хотят… И кто это так на меня ополчился…»
Тем временем прибежавшая солдатня в течение всего лишь одной минуты зачистила пространство от трупов, оружия и даже стреляных автоматных гильз. А в поле зрения появился он. Сухонький старичок лет семидесяти. В шортах и в сандалиях на босу ногу. Рубашка с коротким рукавом и белая шляпа в сеточку. Рядом с ещё не впитавшейся почерневшей кровью на земле он смотрелся не от мира сего.
Другой вопрос, что, несмотря на более чем тридцатилетний срок с последней встречи, Шелосян сразу узнал неуместного здесь туриста. А не узнал бы, так ещё более знакомый голос, не раз слышимый по телефону, поднял бы его на ноги не только со сна или с больничной кровати, а и со смертного одра.
– Сиди, Гегам, сиди! – доброжелательно затараторил старичок, аккуратно обходя участок с кровью и стараясь не измазать шикарные по качеству сандалии. – Я тебя вряд ли долго задержу. Так, буквально несколько слов… По старой дружбе…
Он встал чуточку сзади Савена, за его левым плечом, словно отгораживаясь от опасного заразного больного. Судя по затихшему топоту, на пятачке между скал больше никого не осталось, чем пленённый олигарх и попытался воспользоваться:
– Рад вас видеть, мистер Даркли… – Голос получился сиплым, заставляя прокашляться. – Несказанно рад…
– Неважно, чему ты рад, – оборвал его старик. – Важно, готов ли ты ответить всего на три моих вопроса.
– Готов! – Пожилой армянин, которому уже перевалило за пятьдесят пять, вдруг вспомнил эпоху Советского Союза, пионерское детство, комсомольскую юность и чуть не брякнул «Всегда готов!»
– Итак! Почему ты уехал из Москвы? – последовал первый вопрос.
– Потому что началось повальное уничтожение таких, как я, – зачастил словами Шелосян. – По замолкшим телефонам своего окружения и ближайших соратников я понял, что они уже либо арестованы, либо уничтожены. Поэтому сразу же прервал контакты со всем миром, оговорёнными сигналами поднял отряд боевиков и попытался залечь в данном, неизвестном для всех месте. Если говорить конкретно, то…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
