«Ох, господи, бедняжка», – прорывается голос Нэнси. Только вот кто там «бедняжка» – Ник или верещащий Джейк? У наших соседей всегда такие перепуганные лица, когда они наблюдают, как мы сражаемся с Зои и Джейком. Сейчас они наверняка убеждены, что в детском саду случилось нечто ужасное – всех покусала бешеная собака, к примеру. Представляю, как бы они опешили, скажи я им, что это нормально и подобные истерики случаются по два раза на дню.
Когда Нику удается затащить детей в кухню, я уже загрузила в мойку большую часть посуды, протерла все поверхности, плюхнула по порции пастушьего пирога в две тарелки и сунула в микроволновку. Дети вваливаются в кухню как выжившие с «Титаника»: мокрые, растрепанные и стенающие. Веселым голосом сообщаю, что к чаю будет их любимый пастуший пирог, но они меня не слышат. Джейк плашмя валится на пол: «Бутылочка! Кроватка!» Игнорируя эти требования, я продолжаю соловьем разливаться про пастуший пирог.
Зои хнычет:
– Мамочка, я не хочу пастуший пирог на ужин. Я хочу пастуший пирог!
Ник зигзагом огибает ее, добираясь до холодильника.
– Вино! – рычит он.
– Ты и получишь пастуший пирог, дорогая, – говорю я Зои. – И ты, Джейки. А теперь давайте-ка все к столу.
– Неееет! – кричит Зои. – Не хочу!
Джейк, видя, как Ник наливает вино в два стакана, садится и тычет пальцем:
– Дай. Дай!
– Джейк, тебе нельзя вино. Хочешь лимонад? Апельсиновый сок? Зои, ты не будешь пастуший пирог? Чего тогда ты хочешь? Сосиски с фасолью?
– Неееет! Я же сказала! Я не хочу пастуший пирог, я хочу пастуший пирог!!!
Моя дочь для своих четырех лет очень развитая. Уверена, никто из ее сверстников не додумался бы до такого простого и гениального способа вывести родителей из себя.
– Хочу! – Джейк снова тычет в стакан Ника: – Пить! Стлиттл!
Мы с Ником переглядываемся. Мы единственные люди в мире, кто понимает все, что говорит Джейк.
Перевод: наш сын желает усесться перед телевизором со стаканом вина и смотреть «Стюарт Литтл». Я его понимаю. За исключением пары деталей, я хочу того же.
– После ужина можно посмотреть «Стюарт Литтл», – твердо говорю я. – А теперь, Зои, Джейк, давайте все сядем за стол, вы поедите замечательного пастушьего пирога и расскажете нам с папой, как прошел день. Мы устроим чудесный семейный ужин. – Я даже сама себе кажусь наивной идиоткой. Но попытка не пытка.
Ник поднимает Джейка с пола и сажает на стул. Сын ожесточенно извивается. Зои хватает меня за ногу, все еще настаивая, что она одновременно и хочет и не хочет пастуший пирог.
– Ладно, – уступаю я, мысленно переходя к плану Б. – Кто хочет посмотреть «Стюарт литтл»?
Данное предложение вызывает страстный отклик среди младших членов общины.
– Хорошо. Идите в гостиную и садитесь на диван, а я принесу ужин. Но вам придется все съесть, ладно? Иначе я выключу телевизор.
С восторженным визгом Зои и Джейк несутся в гостиную.
– Они не станут это есть, – сулит Ник. – Зои будет размазывать еду вилкой по тарелке, а Джейк – по полу.
– Попробовать стоит, – кричу я через плечо, поднимаясь по лестнице с тарелками пастушьего пирога в каждой руке.
Джейк первым добирается до верха лестницы. Через пару секунд его догоняет Зои, он тут же легонько шлепает ее по носу. Она бьет его в ответ, он падает на меня. Я тоже падаю. Прибежавший Ник застает следующую картину: Зои рыдает на лестнице, Джейк рыдает в дверях гостиной, а я ползаю на четвереньках и собираю облепленные шерстью фарш, морковь, грибы и куски картошки.
– Так! – объявляет Ник. – Если все перестанут плакать, то… получат шоколадку!
В руке он держит наполовину развернутый батончик «Кранч». Так разбойник держал бы пистолет. В глазах мужа – откровенное отчаяние.
– Никакого шоколада! – говорю я. – Спать! Немедленно!
Подбираю остатки пастушьего пирога, сгребаю детей и волоку вниз, в их комнату.
Твердо решив настоять на своем вопреки судьбе, натягиваю на Зои ночнушку, Джейка засовываю в пижаму и запихиваю обоих под одеяла. Грозно приказываю им ждать и удаляюсь за теплым молоком. По возвращении застаю обоих сидящими рядышком на кровати Зои. Сестра обнимает братика, Джейк лучезарно улыбается.
– Я почистила зубы себе и Джейку, мамочка, – гордо сообщает Зои. Я замечаю розовую и голубую зубные щетки, торчащие из-под кровати Джейка, и широкие белые разводы на ковре и на левой щеке Джейка.
– Умница, солнышко.
– Азка? – с надеждой спрашивает Джейк.
– Какую сказку вы хотите?
– Еселыферки, – говорит он.
– Ну хорошо.
Беру с полки «Веселые циферки» доктора Сюса и сажусь на кровать. Зои и Джейк переворачивают страницы и ищут спрятанные цифры. Но стоит закончить, как Джейк говорит «Ова!», и я читаю снова. Потом переношу Джейка в его кроватку, укрываю и пою колыбельную. Я сочинила ее, когда Зои была совсем крохой, и теперь нам с Ником приходится распевать ее каждый вечер, а дети хохочут над нами, будто мы пара чудаковатых старых дураков, ведь песня состоит из их имен и нагромождения непонятных слов.
Целую детей и закрываю дверь. Не понимаю я их. Если они устали и хотят спать, почему просто не скажут об этом?
Ник устроился на полу, веник и совок валяются рядом. Опять смотрит новости и пьет вино. Нику нравятся все новости: 24, Четвертый канал, Си-эн-эн. Прямо новостной наркоман.
– Как они?
– Хорошо. Дорогой, ты не собираешься… – деликатно киваю на веник.
– Секунду. Только досмотрю. Этого не достаточно. Только не сегодня, когда меня пытались убить. Ведь если человека толкнули под автобус, значит, его хотели убить, верно?
– Попробуй совместить, – предлагаю я. – Можешь смотреть и убирать одновременно.
Бесполезно. Ник глядит на меня как на сумасшедшую.
– Я просто хочу сказать, это было бы намного эффективней.
Он понимает, что я говорю серьезно, и смеется:
– Почему бы мне не перейти сразу к последнему дню жизни? Это было бы очень эффективно.
– Я звоню Эстер, – цежу я сквозь зубы и, схватив телефон, направляюсь в ванную.
Теплая ванна с лавандовыми пузырьками все расставит по местам.
– Не забудь заодно поужинать, поспать и съесть завтрашний завтрак, – кричит Ник мне вслед. – Так будет гораздо эффективней.
Он понятия не имеет, что обычно я и делаю сто дел разом.
Включаю горячую воду и набираю номер Эстер. Приветствие для меня у Эстер традиционное:
– Уже спасла Венецию?
– Нет пока, – отвечаю я.
– Ну ты и тормоз. Давай уже за работу!
