Карл и Гарен приблизились к шахматной доске с разных сторон. Вдруг король поднял руку и произнес слова, от которых остолбенели те, кто его хорошо знал.
— Предлагаю ставку, — сказал он странным голосом. Карл не был любителем биться об заклад. Придворные недоуменно переглянулись.
— В случае, если воин Гарен выиграет, я отдам ему в награду часть королевства от Ахена до Баскских Пиренеев и выдам за него замуж старшую дочь. Если он проиграет, то на рассвете ему отрубят голову.
Придворные пришли в смятение. Всем было известно, что король так любил дочерей, что даже просил их не выходить замуж, пока он жив.
Лучший друг короля, герцог Бургундский, схватил Карла за руку и отвел его в сторону.
— Что за пари? — прошептал он. — Вы предложили пари, которое достойно лишь тупого варвара.
Карл сел за стол. Казалось, он пребывал в трансе. Герцог был озадачен. Гарен тоже растерялся. Он посмотрел герцогу в глаза, а затем молча занял свое место за столом, принимая пари. Фигуры были разыграны, и Гарену повезло: он выбрал белые, что давало ему преимущество первого хода. Игра началась.
Возможно, виной тому было волнение, но по ходу игры было заметно, что оба игрока переставляют фигуры с усилием, как если бы чужая невидимая рука парила над доской. Временами казалось, что фигуры делают ходы по своему собственному усмотрению. Сами же игроки были бледны и молчаливы, а придворные нависали над ними подобно привидениям.
Примерно после часа игры герцог Бургундский заметил, что король ведет себя странно. Он хмурил брови и казался невнимательным и рассеянным. Гареном тоже овладело необычное беспокойство, его движения стали быстрыми и нервными, на лбу выступили капли пота. Взгляды обоих игроков были устремлены на доску, словно прикованные к ней.
Вдруг Карл с криком вскочил на ноги, опрокинул доску и разбросал по полу шахматные фигуры. Придворные отшатнулись, разрывая сомкнутый круг. Король упал и забился в ужасном припадке ярости, он рвал на себе волосы и бил себя в грудь кулаками, словно дикий зверь. Гарен и герцог Бургундский ринулись к нему, но он оттолкнул их. Потребовалось шесть человек, чтобы привести монарха в чувство. Когда Карл наконец успокоился, он огляделся вокруг в замешательстве, словно человек, очнувшийся от долгого сна.
— Мой господин, — мягко сказал Гарен, поднимая одну из шахматных фигур с пола и вручая ее королю, — возможно, нам стоит прекратить игру. Все фигуры в беспорядке, и я не могу припомнить ни одного хода, который был сделан. Сир, я боюсь этих мавританских шахмат, боюсь, что это их злая воля заставила вас поставить на кон мою жизнь.
Карл отдыхал, сидя в кресле. Когда воин умолк, король устало закрыл лицо рукой и ничего не ответил.
— Гарен, — вежливо сказал герцог Бургундский, — разве вы не знаете, что король не верит в предрассудки такого рода, считая их языческими и варварскими? Он запретил занятия черной магией и гадание при дворе…
Карл прервал герцога — голос короля был слаб, словно от сильнейшего изнеможения:
— Как могу я нести христианство в Европу, когда солдаты моей собственной армии верят в колдовство?
— Магия практиковалась в Аравии и по всему Востоку с незапамятных времен, — ответил Гарен. — Я не верю в нее, равно как и ничего в ней не понимаю, однако…— воин склонился над королем и посмотрел ему в глаза, — вы ведь тоже почувствовали.
— Я был охвачен пламенем ярости, — согласился Карл, — и не властен над собой. Я чувствовал то, что обычно чувствую перед битвой, когда войска готовятся к схватке. Я не могу объяснить этого.
— Все на земле и под небесами имеет свое объяснение, — произнес голос из-за плеча Гарена.
Воин обернулся — позади него стоял чернокожий мавр, один из тех восьми, что внесли в комнату шахматы. Король сделал знак, чтобы мавр продолжал.
— Из земли Ватар, нашей далекой родины, пришли древние люди, которые называли себя бодави, «жители пустыни». Среди них делать кровавую ставку считалось проявлением величайшей чести. Говорят, что только так можно извлечь хабб, черную каплю в человеческом сердце, которую архангел Гавриил достал из груди Мухаммеда. Ваше величество поставили на кон человеческую жизнь, это есть высшая форма справедливости. Мухаммед говорит: «Царство переживет неверного Кафра, но не сохранится при Зулме, который есть несправедливость».
— Ставить на кон жизнь — играть со злом, — сказал Карл. Гарен и герцог Бургундский посмотрели на короля с изумлением. Не сам ли он предложил такую ставку час назад?
— Нет! — упрямо повторил мавр. — Через кровавую ставку можно достигнуть Гхатаха, земного оазиса, который является раем. Если кто-либо делает такую ставку за доской чатранга, сама игра исполняет сар!
— Чатранг — название, которое мавры дали игре в шахматы, мой лорд, — сказал Гарен.
— Что такое «сар»? — спросил Карл, медленно поднимаясь н& ноги. Он возвышался над всеми окружающими.
— Возмездие, — бесстрастно ответил мавр, поклонился и отошел.
— Мы сыграем снова, — объявил король. — На этот раз ставок не будет. Мы сыграем просто из любви к игре. Хватит этих глупых предрассудков, придуманных варварами и детьми.
Придворные принялись снова расставлять фигуры. По залу прокатился вздох облегчения. Карл повернулся к герцогу Бургундскому и взял его за руку.
— Неужели я действительно сделал такую ставку? — тихо спросил он.
Герцог посмотрел на него с удивлением и ответил:
— Да, мой господин. Вы не помните этого?
— Нет, — печально ответил король.
Карл и Гарен снова сели играть. После настоящего сражения Гарен одержал победу. Король подарил ему в собственность Монглан в Баскских Пиренеях и удостоил титулом Гарен де Монглан[1]. Карл был так доволен тем, как мастерски Гарен командует шахматными фигурами, что поручил ему построить крепость, чтобы защитить завоеванные земли. Спустя много лет Карл послал Гарену особый подарок — великолепные шахматы, которыми они сыграли ту знаменитую партию. С тех пор они называются «шахматы Монглана».
— Это и есть история аббатства Монглан, — сказала аббатиса, завершая свое повествование. Она оглядела притихших монахинь. — Через много лет, когда Гарен де Монглан лежал больной на смертном одре, он завещал Святой Церкви земли и крепость Монглана, которая стала нашим аббатством, а также набор шахматных фигур, известный как шахматы Монглана.
Аббатиса немного помолчала, словно не была уверена, стоит ли продолжать. Наконец она заговорила снова:
— Гарен до конца жизни верил, что существует ужасное проклятие, связанное с шахматами Монглана. Задолго до того, как они попали в его руки, Гарен слышал о зле, исходящем от них. Говорили, что Шарло, родной племянник Карла Великого, был убит во время игры за этой самой доской. Ходили странные истории о крови и насилии и даже войнах, в которых были замешаны эти шахматы. Восемь чернокожих мавров, доставивших их из Барселоны в дар Карлу Великому, попросились сопровождать шахматы и в Монглан. Король разрешил. Вскоре Гарен узнал, что в крепости происходят тайные ночные церемонии. Он чувствовал, что в этом замешаны мавры. Гарен начал бояться подарка, как если бы тот был орудием дьявола. Он спрятал шахматы в крепости и попросил Карла поместить заклятие на ту стену, чтобы никто не мог извлечь их оттуда. Король отнесся к этому как к шутке, но на свой лад выполнил просьбу Гарена. Сегодня мы можем видеть эту надпись над нашими дверьми.
