— Это что? — спросил Грегор.
— А это твой маленький дружок Мортос, — ответил Живоглот. — После того как он изувечил двух последних нянек, эта работенка перешла ко мне.
— Мортос?! — поразился Грегор.
Он давно не видел Мортоса — несколько месяцев. Все, что он помнил о нем, — это ощущение вздрагивающего тельца, покрытого белой шерсткой, у себя на руках. В декабре прошлого года Грегор должен был убить его, но выяснив, что Мортос еще совсем ребенок, он этого не сделал и оставил крысеныша на попечение Живоглота.
— Я могу выйти? — жалобно позвал голос из туннеля.
— Ох, ну почему нет? — ответил Живоглот устало. — Выйди и скажи спасибо Воину, который спас тебе жизнь.
Грегор направил луч фонарика в отверстие туннеля, ожидая увидеть выходящую оттуда увеличенную копию крысиного детеныша. Но вместо этого уткнулся взглядом в двухметровую гору белой шерсти.
ГЛАВА 2
— Ни фига себе! — только и смог выговорить Грегор, когда обрел дар речи.
Да уж. За эти несколько месяцев из беспомощного щенка Мортос вымахал в огромную — даже по сравнению с Живоглотом — крысу!
— И это еще не все, — отметил Живоглот. — Он продолжает расти, и мы ожидаем еще как минимум полметра к Рождеству.
«Это как снег, — подумал Грегор. — Мы ожидаем, что еще тридцать — пятьдесят сантиметров снега покроет эту огромную гору».
— Хотя вы уже встречались, все же позвольте мне представить вас друг другу. — Живоглот вытянул кончик хвоста в сторону Грегора: — Это Грегор Наземный, тот самый Воин, который не воспользовался шансом и не убил тебя, хотя имел для этого все возможности. — Живоглот сделал жест в сторону Мортоса: — А это крыса, которую мы называем Мортосом, хотя его мамочка дала ему совсем другое имя… такое сладенькое и куда более звучное: она назвала его Жемчужок.
Ну да, потому что его шерстка была белой и переливалась, словно жемчужина. И когда на нее падали лучи света — Грегор видел розовые, голубые и зеленоватые отсветы.
Вообще в Подземье не редкостью были белые мыши-зубастики и даже белые летучие мыши встречались. Но вот белые крысы… такая была только одна. И потому все знали, что Жемчужок и есть тот самый «крыс из забытых холодов», о котором говорилось в Пророчестве Погибели.
— Привет, — сказал Грегор горе мяса, покрытого белой шерстью.
Белый крыс засопел, но ничего не ответил.
— Итак, как бы ты хотел, чтобы я тебя называл? — спросил Грегор.
— Не имеет значения, чего бы я хотел. Все зовут меня Мортосом — все, кроме Живоглота. А ему нравится забавляться с моим именем, — ответил Мортос. — Он именует меня то Жемчупопкой, то Жемчужабкой.
Живоглот пожал плечами:
— Просто это трудное имя — Жемчужок, его трудно произносить. Попробуй-ка произнести его три раза подряд. Давай, начинай. Жемчужок, Жемчужлоб, Жемчужор… видишь, это невозможно!
— Жемчужок, Жемчужок, Жемчужок! — сказал быстро Мортос и уставился на Живоглота: — Он вполне может это произнести. Ему просто нравится дразнить меня.
Грегор знал, что Мортос прав. Живоглот был мастером по части дразнилок.
Он не очень-то досаждал Грегору во время их последнего путешествия по джунглям, зато сейчас, на уроках эхолокации, отыгрывался по полной программе.
Если бедному Мортосу приходится все время быть рядом с Живоглотом — он, конечно, постоянно терпит от него насмешки. Грегор даже посочувствовал белому крысу.
— А ты не обращай на него внимания. Как я, например, — посоветовал он.
— Ты — совсем другое дело. Ты яростник, — ответил Мортос. — Я очень хочу быть яростником. Ну или хотя бы взрослым. Тогда все изменится — когда я вырасту.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи нам, дружок, что именно изменится, когда ты вырастешь, — вмешался Живоглот и зевнул.
— Я стану королем. И все, — отрезал Мортос.
Грегор не на шутку встревожился, услышав его заявление. Причина, по которой он должен был убить Мортоса, была одна-единственная: нельзя было допустить, чтобы белая крыса получила власть. В пророчестве говорилось, что Мортос является потенциальным злом, которое ни в коем случае не должно оказаться на троне, иначе в Подземье наступят хаос и смерть…
И вот теперь Мортос рассуждал о том, как станет королем. Нехорошо.
— Вот как? И кто же тебе такое сказал? — поинтересовался Живоглот. — Уж не Умняшка ли?
— Возможно. — Взгляд Мортоса уперся в землю.
— О, она умеет воодушевлять, не так ли? — сказал Живоглот. — Но на твоем месте я бы не придавал особого значения ее словам — мне она тоже всегда говорит только то, что я хочу слышать.
— И другие мои друзья, — упрямо продолжал Мортос.
— Ах, твои друзья! — Живоглот расхохотался. — Ты каждого готов назвать другом, кто принесет тебе рыбки. А они знай нашептывают тебе всякую дребедень… какой ты сильный и какой ты храбрый… как однажды ты вдруг р-р-р-раз! — и станешь королем… А ты покорно и с радостью глотаешь и рыбу, и эту льстивую ложь… Ты просто большой белый дурак. И ты понятия не имеешь, кто твои истинные враги.
— Ты, я знаю, ты! — выпалил Мортос. — Ты всем крысам враг! Ты все время путаешься с людьми, с бабочками и зубастиками! А сам вынашиваешь планы уничтожить крыс! Мне Умняшка рассказывала, как ты расправился с Грызером, потому что сам хотел добраться до трона! Но только десятая часть грызунов поддерживает тебя. А остальные, остальные… Для нас ты никто, шут гороховый! Я… Я…
— Что ты? Убьешь меня? Так ты знаешь — у тебя всегда есть шанс попытаться, — ответил Живоглот.
И тут, к огромному удивлению Грегора, Мортос зарычал и бросился на Живоглота. Отваживались на такое считаные единицы — Живоглот был слишком силен. Мортос был на несколько футов выше и на несколько фунтов тяжелее, чем Живоглот, но все-таки как он собирался соперничать с крысой намного старше и опытнее себя?
Грегору пришлось отпрыгнуть в сторону лестницы, чтобы его не задели когти и зубы дерущихся.
Мортос сражался отчаянно, но ему не удавалось даже дотронуться до Живоглота, который точными ударами и без видимых усилий мотал его по всей пещере. И все же, глядя на этот неравный бой, Грегор впервые понял, насколько Мортос опасен. Он почувствовал страх. И пугали его не столько размеры белого крыса и даже не то, что говорилось о нем в пророчестве, — его пугала отчаянность, с какой тот дрался с Живоглотом. Он был либо действительно невероятно храбр, либо невероятно глуп, либо невероятно уверен в своих силах. А все это вместе взятое могло превратить его в по-настоящему опасного врага, несущего смерть и разрушение всему Подземью.
— Ладно-ладно, хватит, — произнес Живоглот. — Мне становится скучно. А когда мне скучно — я опасен.
Но Мортос разбежался и снова бросился на него.
